Владислав Конюшевский - Все зависит от нас

Так что резкое снижение темпов нашего наступления играет на руку как немцам, так и англичанам. И они все для этого будут делать! Вплоть до прямого убийства самых «быстроходных» советских командиров. Причем Жуков и Черняховский, возможно, не первые. Как говорил Гусев, слишком много несчастных случаев в последнее время с нашим командованием происходить начало.

Покрутив эту мысль в голове, озвучил ее Третьякову, опустив только момент с высадкой во Франции. Сашка сильно задумался, но потом, тряхнув головой, ответил, что это – большая политика, а он обычный опер и дело будет раскручивать исходя из существующих улик и фактов, стараясь при этом не влезать в заоблачные сферы. Хотя мою подсказку он, разумеется, мимо ушей не пропустит и будет иметь ее в виду. На том и порешили, после чего Третьяков ускакал делать очередной запрос, а я опять занялся чисткой своей коллекции, попутно обдумывая участие импортных разведок в этом покушении, крутя факты и так и эдак…

А еще через четыре дня наступил час икс. Помытые, сытые, экипированные, мы после напутственного слова Гусева катили в кузове ГаЗ-63 на аэродром. Все, что можно было учесть – учтено, все, что можно было сделать – сделано, поэтому мыслями я пребывал уже по ту сторону линии фронта. Летуны тоже не подвели, и поэтому к нашему приезду ЛИ-2 уже начал раскручивать винты. Шустро загрузившись в самолет, разведгруппа, надев парашюты, расселась по лавочкам, а «Толстый», взревев моторами и подскочив несколько раз на кочках, оторвался от земли и взял курс на запад. Высаживаться мы решили в районе Хайгенбайля, чтобы не морочиться с форсированием здоровенного канала, проходящего в приморской части Восточной Пруссии, с севера на юг. Вплавь его пересекать еще достаточно холодно, а на любом мосту советских разведчиков моментально засекут. Поэтому лучше сразу – ближе к побережью и километрах в тридцати от объекта. Поправив немецкую каску, я взглянул на часы. Вроде по времени должны уже подлетать. Как будто отвечая моим мыслям, дверь, ведущая в кабину пилотов, открылась, и появившийся человек показал один палец. Вот и все – минутная готовность. Мы встали со своих мест и, выстроившись по проходу самолета, стали в последний раз проверять оружие и снаряжение. В голове мелькнула мысль – «Жалко, покурить не успел», и тут выпускающий, который уже открыл дверь, откуда сильно задувал холодный воздух, хлопнув по плечу, проорал мне в ухо:

– Первый – пошел!

И все мысли сразу исчезли, так как я вывалился из самолета и понесся навстречу непроглядно-черной земле.

Месторождения полезных ископаемых.

ОФ – осколочно-фугасный.

Все пункты требований польского правительства имели место быть, и я ничуть их не изменил, единственно перенес действие из Варшавы в Краков. (Прим. автора)