Владимир Кусакин - Меморандум

А кто кого? Мы их или они нас? Когда он это написал, в тридцатых? Значит еще не написал. Жаль что мы с тобой не встретимся Антуан, как много можно было бы рассказать друг-другу. Они думают что у меня есть план, а у меня ничего нет. Попробовать спасти тех кого еще можно?

– Как тебя кличут? -спросил у молодого чекиста.

– Уполномоченный Земков, товарищ комиссар!

– Вот что, товарищ Земков, позови ко мне старшего караула, там внизу солдаты, его Иваном зовут, а как придет, вы оба подождите с моими людьми на лестнице. Договорились?

– Не положено, товарищ комиссар, аппарат не велено без присмотра оставлять!

– Земков, я даю тебе три минуты, на все-про все, первая минута пошла...

Я еще не отвел глаз от часов, когда услышал удаляющийся стук его каблуков, вслед за ним выскочил телеграфист и начальник станции.

– Строго ты с ними, - заметила Ирина, -а он еще и бутылку вина принес!

– Это не вино. - ответил я. -Это водка, ты водку пьешь?

– Пока не пробовала! - она явно кокетничала, а мне это надо?

– Ну и не пробуй!- ответил лениво, мне сейчас было не до ее женских штучек, пусть идет к Советнику с Мишкой, они с удовольствием поддержат. В это время в дверь ввалился уполномоченный с Иваном.

– Вот, товарищ комиссар, привел как вы и приказывали!

– Хорошо! - я махнул рукой. -Товарищ Ирина, проводите уполномоченного на лестницу к нашим людям, и посмотрите, чтобы никто не входил.

Она сверкнула глазами, но подхватила свой дробовик, и пошла с видимой неохотой.

– Проходи Иван, садись! - Я взял бутылку и разлил в две кружки, грамм по сто пятьдесят.

Он взял угощение настороженно, как волк обходящий приманку, глядя мне в глаза.

– Давай, за помин души твоей учительницы, хотел я ее повидать, да видишь поздно...

– Дак, товарищ комиссар...

– Ты Иван прекрати язык ломать, до сих пор никто так не говорит на нашей родине, и не говорили никогда. А прабабка моя, в реальном училище преподавала, не получается из тебя Ваня забитого жизнью крестьянина, с любой стороны.

Его рука скользнула по цевью винтовки.

– Лучше выпей и поговорим, чем стреляться через стол, времени у нас мало...

Он усмехнулся недоверчиво, но выпил. Я пододвинул к нему тарелку.

– Угощайся Ваня, или это не твое имя?

– Мое собственное, и раз уж мы на ты, как тебя...?

– Зови Командиром пока, если будет продолжение - познакомимся ближе.

– Хорошо, зачем звал, имя спросить?

– Посмотреть на тебя, познакомиться...

– Про прабабку пошутил?

– Нет..

– Верю...- Он с интересом посмотрел на меня. -Покажи сигареты!

Я достал из кармана пачку "Марлборо" и бросил на стол, он подхватил её еще в воздухе, (реакция отменная), покрутил со всех сторон, прочитал дату на акцизной марке... Вид у него был примерно такой, какой был у меня, когда я узнал год, в который мы попали.

– А они? - спросил он, мотнув головой в сторону двери, разглядывая меня

– Только один...

– Угу, то-то я заметил, на вас тапочки одинаковые...

Я нагнулся, подобрал с пола лист писчей бумаги, вынул из кармана шариковую ручку, протянул ему.

– Пиши! Фамилия, имя, отчество, номер части ...

Он покрутил ручку с интересом.

– Пиши сам, почерк выдает!

– Тогда диктуй!

– Зверев Иван Николаевич, из Коммунистической дивизии товарища Смыкина. Родился 17 декабря 1890, холост, все?

– Пока хватит! Завтра с утра придешь в гостиницу, если надумаешь с нами, сам, силком никого не тянем.

– И куда же, к белым? - спросил он.

– Нет Ваня, не к белым ...

– Сами значит по себе... - задумался он, - Красные победят? - спросил он напрямик.

Я кивнул, жить без иллюзий намного проще.

– Не могу больше как крыса жить! - сказал наконец он, а я вспомнил слова Ирины, что она не может жить как мышь. Два разных человека. Получается, что остальные хотят? Заработал аппарат, я открыл дверь и крикнул вниз: -Все наверх, кроме Алексея!

Тот серьезно кивнул, а я мысленно поздравил себя, за такое короткое время, мы встретили трех человек, в смысле -людей, и это вселяло надежду.

Тем временем, все столпились вокруг телеграфиста, который подтвердив прием записывал телеграмму на бумаге.

– Богородицк. Командиру спецгруппы. Поздравляю выполнением рев.задания. Ждем. Ленин , Кремль, 31 мая 1918.

По ошеломленным лицам чекиста и телеграфиста я понял, что случилось нечто экстраординарное, такое, чего они не забудут до конца жизни. Они получили телеграмму от Ленина!

– Поставь печать и распишись, - я протянул ему мою ручку, справедливо полагая, что одной легендой больше, одной меньше - роли не играет.