Валерий Елманов - Проклятое золото храмовников

Когда запыхавшийся Сангре, не сумев разыскать князя в тереме – вновь укатил куда-то с Кавгадыем – вернулся с торжища, ведя с собой двух купцов-мусульман, все уже закончилось. Нет, Фатима не умерла, но пребывала в агонии, никого не узнавая и поминутно зовя в бреду какого-то Азамата.

– Отпусти их, – мрачно кивнул на купцов Улан, вышедший на крыльцо терема.

– Ты ничего не успел из нее выжать? – осведомился Сангре, отправивший удивленных купцов восвояси.

– Успел, – кивнул тот, – а проку? Слышал это я один, и получается мое слово против слова… – он вздохнул, – татарского сотника.

– Ты кого имеешь ввиду?

– Есть у Кавгадыя такой. Азаматом зовут. Он-то и организовал встречу княгини с тайным гонцом.

– Погоди, погоди, – остановил его Сангре. – Давай по порядку.

– Да особо и рассказывать-то нечего, – грустно усмехнулся Улан. – Короче, дело было так…

Случилось это, по словам Фатимы, спустя месяц после их пленения. Один из сотников по имени Азамат, возглавлявший стражу у покоев княгини Агафьи и, по словам девушки, неровно к ней дышавший, улучив миг, передал ей для госпожи тайное слово. Мол, прибыл из Новгорода некий купец, желающий встретиться с княгиней. Для чего? А у него с собой целый набор подарков якобы от Юрия Даниловича и слово тайное от него же.

Встреча состоялась. Произошла она на местном торжище. Разумеется, помимо Фатимы были и сопровождающие княгиню воины, но Азамат исхитрился взять с собой тех, кто по русски ни бум-бум, так что те ни слова из их короткого разговора не поняли. Служанка тоже, но Агафья позже сама с нею радостью поделилась. Мол, не забывает ее алтын князь.

– Кто? – не понял Петр.

– Золотой князь, – проворчал Улан. – Она так своего рыжего мужа называла, Юрия Даниловича. Вот, дескать, и подарки ей переслал, а на словах велел передать, что ждать недолго и совсем скоро она окажется на свободе, уж он расстарается.

В числе переданной купцом косметики была и небольшая серебряная коробочка с особой индийской мазью, способствующей отбеливанию кожи лица. На словах тайный посланец сообщил, что князь считает дни до их долгожданной встречи, и надеется увидеть лик своей ненаглядной светлее чем русский снег и нежнее чем бархат. А это непременно произойдет, если она станет регулярно пользоваться присланной ей мазью. С тех самых пор Агафья по нескольку раз на дню наносила ее себе на лицо и старательно втирала, чтобы долгожданный результат наступил как можно быстрее. Кожа ее и впрямь побелела, хотя не сильно. Но это из-за того, что княгиня через пару недель умерла.

– Я не понял, а Фатима каким боком дозу схватила? – нахмурился Петр. – Мазаться помогала?

– Любовь ее сгубила, – пояснил Улан. – В последнее время ей стало казаться, что тот самый Азамат начал как-то со значением поглядывать в сторону подлой Матрены. А как-то раз Фатима их даже застукала. Правда, тот сумел оправдание найти. Ему, якобы, предложил перейти к себе на службу тверской князь. Пока он ответа не дал, в колебаниях, но на всякий случай возжелал изучить русский язык, вот и тренируется.

– Ага, только вместо парты сеновал, а вместо ручки двадцать шестая буква нынешнего алфавита, – не удержался от ехидного комментария Сангре.

– Фатима сказала, что он и правда стал довольно-таки сносно говорить по-русски.

– Я после уроков Римгайлы на литовском тоже ничего шпрехаю. И что, поверила дуреха?

– Сделала вид. А сама, рассудив, что Матрена могла взять верх только белизной своей кожи, вспомнила про коробочку с чудодейственной мазью, после смерти княгини прикарманенной ею. Ну и попользовалась. Результат налицо.

– Значит, посредником был сотник Азамат, – протянул Петр. – Кстати, имя у него какое-то кавказское, не находишь. Помнится, у Лермонтова…

– Ты вспомни, сколько веков татарские орды по Кавказу бродили и горянок топтали, – хмуро перебил Улан. – Вот те и переняли в числе прочих это имя для своих детишек нагулянных. А что, красиво звучит и означает рыцаря, героя. И вообще, не о том ты сейчас.

– Хорошо, давай о том, – согласился Петр. – Что она тебе про купца рассказала?

– Очень мало. Усы, борода – стандартный славянский набор, шикарно маскирующий любого человека.

– И никаких особенностей?

– Во внешности – нет. А вот шапка из белого меха с длинным ворсом ей запомнилась. И что странно – шерсть не баранья.

– Это точно?

– Абсолютно. Степнячки в таких вещах вообще промахнуться не могут. Да и княгиня наутро посетовала, что не спросила, чей это мех. Тогда Фатима к своему ухажеру – мол, как бы узнать. Ну и тот за несколько поцелуев в качестве оплаты поделился. Дескать, далеко-далеко на севере, где полгода день, а полгода ночь, живут огромные медведи и все как один белого цвета. Вот из него-то и пошил себе купец шапку.