Вук Задунайский - Сказание о том, как князь Милош судьбу испытывал

И ведет князь Милош гостя своего в корчму приморскую — не какую-нибудь, а лучшую во всей Будве. Корчмарь вокруг них так и вьется — раз одежды златом шиты, значит, и в карманах оно водится. Не ошибся корчмарь. Кидает князь на стол кошель с золотыми динарами и наказывает принести все самое лучшее — для него и для друга его странного. Уж в чем, в чем, а в этом корчмарь знает толк! На столе уже мясо дымится нежное, на камнях запеченное, мирисом [6] Мирис (серб.) — запах, аромат. пряным исходит — всё еретина да ягнетина. Поросенок на вертеле, целиком изжаренный, а к нему пршута, [7] Пршута (серб.) — традиционный сырокопченый окорок (свиной либо говяжий). гибаница, [8] Гибаница (серб.) — традиционный пирог с сырной начинкой. сыр, каймак, [9] Каймак (серб.) — молочнокислое блюдо, нечто среднее между маслом и сыром, соленое на вкус. Готовится из молочных пенок. дымнины вешалицы, [10] Дымнины вешалицы (серб.) — есть разные варианты, но в основном это мясо со специями, приготовленное на углях. ражньичи, [11] Ражньичи (серб.) — небольшие шашлычки из разных сортов мяса. белый хлеб пшеничный да горячая приганица [12] Приганица (серб.) — шарики из теста, обжаренные в большом количестве масла, напоминают колобки или пончики. — ай, хороша княжеская трапеза! Наливает князь шливовицы в чарку серебряную да протягивает ее гостю.

— Выпьешь ли со мной, гость дорогой, питие доброе? Аль у вас, нехристей, пить сие не положено?

— Не положено, светлый князь. Не к лицу правоверным трезвость терять пред лицом Всевышнего.

— А ты не бойся, гость, смерклось уж, твой Всевышний ничего не увидит.

Усмехнулся гость да залил в себя всю чарку разом. Возрадовался князь — хоть и чужак, а пьет по-доброму, по-сербски. Достает тогда князь кинжал, отсекает от поросенка кременадлы [13] Кременадла (серб.) — корейка либо шейка на кости, чаще запекается на костре отдельно, но может быть и отрезана от готовой тушки. кус — не тонкий, в три пальца шириной — да подает его гостю.

— Откушаешь ли ты со мной, гость дорогой? А то отощал ты больно. Аль и этого вам, нехристям, не положено?

— Не положено, светлый князь. Свинья о дом Всевышнего потерлась боком — за то и не жалуем ее.

— А ты ешь, гость дорогой, не бойся — другим боком она терлась.

Рассмеялся гость, да и проглотил кременадлу — да и как тут не проглотить, ежели вкусна она?

— Светлый князь! Ты жизнь мне спас, как гостя меня принимаешь да потчуешь, а я низкий пес. Негоже тебе с такими якшаться да чашу заздравную поднимать.

— Негоже, говоришь? С кем хочу, с тем и якшаюсь. Я князь — мне и решать. Что чужак? Он предать не может. Хуже всех — брат, ударивший в спину. С ним по мерзости ни один пес не сравнится. Ответь же, чужестранец, как имя твое?

— Зачем тебе, светлый князь?

— Знать буду, кому жизнью обязан.

— Баязидом кличут. Иметь у нас такое имя — все равно что не иметь его вовсе. А твое имя как, светлый князь?

— Милошем нарекли при рождении — даром что и у нас Милошей предостаточно. Ответь, Баязид, а отчего ты меня князем называешь? На лбу у меня это, что ли, написано?

— На лбу не написано, а сапоги на тебе алые, одежды твои богатые, золотом шиты…

— Так в Будве любой конокрад злата на себя понавесит — пока не выловят да не высекут. Царь наш Милутин сказал давным-давно, что муж должен надевать на себя столько золота, сколько снести сможет, — вот и надевают люди неразумные.

— Меч при тебе острый, князь, каменьями самоцветными украшенный…

— Так может, сотник я? Аль юнак при витязе знатном?

— О нет, князь. Мой глаз не обманешь. У тебя прямая спина и гордый взор. Волосы у тебя слишком светлы, глаза — слишком ясны. Ты князь, пришедший с севера. Про таких говорят в народе, что у них кровь другого цвета, нежели у простых людей. Теперь вижу я — не врет народ, правду говорит. Я пью за твое здравие, светлый князь.

— И за твое, Баязид.

Подняли они чаши серебряные да опорожнили их. Вновь подняли и вновь опорожнили. Чем не побратимы? А луна меж тем поднялась на небо. Закончилась шливовица в кувшине, тащит корчмарь другой. Загрустил с чего-то князь Милош. Спрашивает его чужестранец:

— Чего закручинился, светлый князь? Вижу я — грусть-тоска тебя снедает?