Евгений Щепетнов - Кто-то мне за все заплатит!

Главным условием этого Призыва было – душа должна понимать, что такое огнестрельное оружие и уметь им пользоваться.

Как происходит процесс захвата Души – этого не мог бы сказать никто, даже самый умный и знающий ученый-маг. Да и душа ли это была? Может демон, который хотя бы на время обретет пусть и мертвое, но тело? Кто может сказать точно, что происходит при «оживлении» мертвеца, в которого не вселяется сам черный маг? Кто знает, как работает этот механизм? Кто сможет разобраться, понять происходящее?

Только не Сергар. Ему сейчас было не до научных рассуждений. Он выпустил щупалы, пожелал, чтобы в этом теле оказалась подчиненная ему душа, обладающая определенными умениями – вот и все, что нужно было знать и уметь. Как следовало из древнего трактата, умелые черные маги могли подымать мертвецов сотнями и тысячами. Сильные черные маги. А Сергар не был слабаком. Теперь.

«Алтуфьев» – его голова беспомощно болталась на шее, которую уже не поддерживал позвоночник (Сергар уже пожалел, что сломал шею – надо было убить негодяя по-другому!) – медленно поднялся, руками попытался поправить падающую голову, но оставил попытки, свесив ее на плечо. Глаза покойника поморгали, уставившись на Сергара, затем он тяжко вздохнул и с выдохом просипел:

– Слушаю тебя, хозяин!

Сергар содрогнулся под взглядом мертвых глаз, но не дрогнул, не отшатнулся, когда тяжело шагнувший живой мертвец приблизился к нему на расстояние шага. Это было жутко, отвратительно, все рефлексы опытного грабера говоорили: «Убей! Отрежь ему голову! Расчлени на части! Это живой мертвец! Враг!» Рука сама собой потянулась на пояс, где обычно висел длинный нож, или скорее – короткий меч, которым так удобно отсекать голову ожившим трупам.

Меча, само собой, не было, и когда рука хватанула вместо рифленой рукояти пустоту, Сергар опомнился, встряхнулся, как выходящий из сонной одури сторожевой пес, и коротко приказал:

– Возьми пистолет. Впереди спрятались мои враги. Найди их, и убей! Когда убьешь – вернешься назад.

Он сунул в руку покойника пистолет, из которого стрелял, там еще должны было остаться немного патрон. Взял другой пистолет, у второго охранника – эти пистолеты были большими, насколько он знал – на двадцать патрон, так что должно было хватить на все. И тут же сильно пожалел, что разнес головы телохранителям Вампира – нужно было их сохранить, но тут Сергар действовал автоматически. «Уничтожив врага, снеси ему голову, или разбей череп, с тем, чтобы мозг покинул черепную коробку. Тогда вражеский маг не сможет поднять мертвеца, используя его против тебя» И плевать преподавателям, что уже давно никто не может массово поднимать мертвецов – положено – делай! Свалил – добей до конца!

«Алтуфьев», держа в руке два здоровенных пистолета, медленно зашагал вперед, и Сергар снова передернулся, скривившись от боли в груди. Этот оживший труп слишком уж напоминал тех бродячих мертвецов, которых Сергар убивал на протяжении пяти лет, мага просто-таки захлестнули воспоминания.

«Дождь, грязная мостовая, заваленная обломками домов и черепицей с крыш, пятеро «бродячих», бросающихся в бой, как стая обезумевших псов. Они визжат, рычат, на их крик бегут еще с десяток тварей, а Сергар все никак не может добить этих и для того, чтобы отрубить у них по пальцу уже не остается времени. А только по предъявлению больших пальцев правой руки мертвеца и двух глаз в конторе граберов дают вознаграждение. То есть теперь вся эта возня напрасна – риск, финты, выпады, брызги вонючей черной жидкости, которая налита в жилах покойников вместо крови – все зря!

Бежать! Только бежать! Все остальное потом! И на мостовой шевелятся безголовые тела, неспособные двигаться без своего протухшего мозга, валяются головы, которые скалятся, щелкают зубами и моргают, глядя на то, как вниз по улице убегает из погубитель.»

– Гля, парни! Это еще что за чудо?! Стоять! Стой! Аааа!

Ударили автоматные очереди, пистолетные выстрелы потерялись в этом реве и грохоте, звучащем невыносимо для ушей в замкнутом пространстве дома. Пороховой дым затянул помещение, напоминая сизый туман, и некоторое время нельзя было различить, что происходит в дальнем конце комнаты.

Потом раздались стоны умирающих, одиночные выстрелы, и снова медленные, размеренные шаги, только теперь они были неровными, шлепающими, будто шел человек, с трудом поднимающий ноги над полом.

Сергар глянул на подошедшего к нему «Алтуфьева», и к горлу подкатила тошнота – отвык уже от вида развороченных тел, от запаха внутренностей, валяющихся на земле, от всего того, что составляет обыденную жизнь любой войны, только в книжках для глупых подростков описываемой как красивое, благородное приключение, которое приятно вспомнить и о котором хочется рассказать другу, или любимой женщине.