Энн Бенсон - Дневник черной смерти

«Он прекрасен», — думала Джейни, глядя на играющего сына.

Она постучала по оконному стеклу, и он поднял взгляд. На его лице расплылась нежнейшая улыбка. Он помахал в ответ, уронив при этом снежок, который лепил. Попытался подхватить его, но тот совсем развалился. Джейни видела, как сын рассмеялся, хотя и не слышала ни звука.

Он вприпрыжку побежал к задней двери. Спустя несколько мгновений раздался скрип петель, а затем жизнерадостный детский смех.

— Вытри ноги! — крикнула она. — И вымой руки!

Во времена, когда ее дочь Бетси — да покоится она в мире! — была ребенком, Джейни мало волновала грязь на полу, поскольку с помощью пылесоса ее чудесным образом можно было удалить за несколько секунд. Сейчас Джейни и мать Сары, Кэролайн, выметали грязь метлами собственного изготовления, а коврики выбивали прутьями, словно какие-нибудь жительницы диких прерий.

Стирать тоже приходилось вручную, без отбеливания и стирального порошка, хотя у них имелась «солнечная сушилка» — длинная веревка, натянутая во дворе между двумя толстыми древесными стволами. Когда дневной свет угасал, Том, Майкл — муж Кэролайн — и другие мужчины заканчивали свои хозяйственные дела, возвращались домой, снимали пропотевшие носки, надевали домашние тапочки из овчины и усаживались за стол. Жены подавали приготовленный ими обед, после которого мужчины сидели с детьми, проверяя их домашние задания, пока женщины мыли посуду и приводили все в порядок.

Прямо как в добрые старые времена.

Джейни положила на жаровню курицу без головы и лап, добавила репы, моркови и совсем чуть-чуть картошки, которую приходилось экономить, чтобы хватило до нового урожая. Глазки картофеля уже высадили в жидкий питательный раствор, чтобы к моменту, когда почва оттает, их можно было пересадить в почву.

Глянув снова на ненавистный снег, она подумала: «Если это когда-нибудь произойдет».

Алекс с шумом ворвался в кухню и крепко обнял мать. Взгляд его карих глаз заметался по комнате в поисках чего-нибудь съестного.

— Что на ужин? — спросил он.

— Вот это. — Джейни кивнула на курицу. — Но она будет готова часа через полтора. Вам как раз хватит времени, чтобы сделать математику. Однако вы наверняка уже проголодались.

Она взяла тарелку с ломтиками яблок и поставила ее перед сыном и Сарой.

Он просиял и схватил несколько ломтиков.

— Спасибо, ма! Пошли! — Это уже относилось к Саре. — Математика!

Сара тоже не осталась равнодушна к яблокам, взвизгнула от удовольствия и побежала следом за Алексом.

«Кое-что в этом новом мире в полном порядке», — подумала Джейни.

Когда дети ушли, Джейни сделала все, что смогла, с курицей — дальним отпрыском тех тощих, выносливых созданий, которые сумели устоять перед птичьим гриппом. Несколько веточек высушенного дикого майорана улучшат вкус, но, увы, не структуру ткани. Впрочем, никого не волнует, что курицу приходится долго жевать. Это хорошая еда, и им повезло, что она у них есть.

Джейни вымыла руки и отправилась в лабораторию, которую Том организовал еще перед тем, как они отгородились от внешнего мира. Маленькая комната была битком набита оборудованием, в основном самым передовым по меркам тех времен, когда оно появилось тут восемь лет назад. По всему, что до них доходило, оно все еще оставалось таковым; со времени второго пришествия Доктора Сэма миру было не до науки. В одном углу стояли три ящика с контролируемой средой — больше похожие на террариумы, — в которых росли, соответственно, кофейное деревце, лимонное деревце и деревце какао. Все выглядели здоровыми и крепкими в тщательно подобранной для каждого атмосфере, поддерживаемой благодаря электричеству, которое, увы, приходилось жестко экономить. Северного солнца в это время года не хватило бы, чтобы согреть воздух в ящиках.

— Цветите, черт вас возьми! — пробормотала Джейни, осматривая деревья. — У вас есть все, что для этого нужно. Работайте.

Она вспомнила последний лимон, который купила за день до того, как оказалась здесь. Тогда она подержала его в руке, приложила к лицу, надкусила кожуру — чтобы запомнить аромат. Вспыхнуло воспоминание о другом лимоне, который ей когда-то подарили в Лондоне, но она отогнала его прочь.

В последний раз, когда Том и Майкл — официальные исследователи лагеря — выходили за его пределы, они, как обычно, вернулись примерно с дюжиной предметов, которые с мрачным юмором называли «следами Сэма»; это были просто хлопчатобумажные тампоны на палочках, которые они окунали или пачкали чем-то, возможно, несущим на себе следы штамма золотистого стафилококка. Вначале почти все, что они приносили, в значительной мере содержало эту ненасытную бактерию, пожирающую мир. Со временем ее процентное содержание постепенно уменьшалось; в последней партии перед этой оно составляло двадцать четыре процента.