Энн Бенсон: Дневник черной смерти

— Ну, время еще есть, — сказал Алехандро с улыбкой.

— На все воля Божья.

Алехандро наклонился, поцеловал отца в лоб и встал. Старик отвернулся.

Козы были подлинное сокровище — главным образом из-за молока, так как выжили всего несколько коров. Все самым бессовестным образом мечтали о чизбургерах, поскольку те, в отличие от всех остальных теперешних блюд, не имели вкуса курицы. Правда, в этом новом мире даже сами куры не имели вкуса курицы. Это были не прежние раскормленные, ленивые создания, а тощие, жесткие драчуны, за которыми, чтобы убить их, приходилось гоняться по всему двору.

— Жилистые, — сказал бы Том.

Джейни Кроув глядела на лежащий перед ней на тарелке образец этой «жилистости». Курица попалась приличных размеров, ее должно было хватить на всех, хотя к концу обеда от нее останется лишь груда костей. Специальными ножницами Джейни отрезала когтистые лапы от уже обезглавленной птицы и положила в горшок для отбросов, состроив гримасу при мысли о том, что где-нибудь в Китае наверняка умеют вкусно готовить и их — если исходить из предположения, что в Китае вообще кто-то еще остался.

Ну, конечно, кто-то остался. Невозможно даже представить себе, что все там умерли, хотя никакие странствующие певцы не приносили сюда, в горы, новости об этой империи. Когда странники еще приходили, они рассказывали о Европе и Южной Америке; и там, и там шла яростная борьба за выживание. Все предполагали, что, если мировые связи когда-нибудь восстановятся, Китай ревом продемонстрирует, что теперь он лев, глава прайда, поскольку, если изначально в стране слишком много людей, гибель даже восьмидесяти процентов из них не станет таким уж сокрушительным ударом.

Джейни выглянула из кухонного окна и увидела зеленые верхушки кустов форзиции рядом с главными воротами лагеря. Появление признаков весны согревало сердце. Жители Новой Англии известны своей стойкостью, но даже самые отважные пали духом, когда Доктор Сэм, как называли опаснейшую бактерию золотистого стафилококка, начал второй поход по миру. И среди выживших в первый же год погибли те, кто не сумел хорошо подготовиться к зиме, не запасся едой, не имел источника энергии и защиты от банд мародеров, обчищающих деревни и города Мидлсекса.

«Бог да благословит Тома», — подумала она.

Только благодаря сверхъестественному умению ее мужа планировать все заранее они уцелели в своем горном селении. Снизив потребности до минимума, они жили совсем неплохо, часто находя неординарные и довольно неожиданные решения своих проблем. И все же были, были еще моменты — совсем не такие уж редкие, — когда ее палец буквально зудел от желания кликнуть мышкой. И она была не одинока в этой своей страсти. «Синдром тоски по удаленному доступу»; эта фраза была — пока не перестала казаться забавной — стандартной шуточкой на фоне нудной, рутинной работы по выживанию. Джейни скучала по удобствам своего прежнего дома, до эпохи Доктора Сэма, по своей замечательной машине, по телефонам, стереоустановкам, холодильнику, кондиционеру, средству от насекомых, теплу, которое не требовалось поддерживать неустанным трудом, и т. д., и т. д.

Сквозь запотевшее стекло она краем глаза уловила какое-то движение и стерла влагу манжетой свитера. Влажные полосы остались, но все равно теперь она видела своего бегущего по снегу сына Алекса. Чуть позади него мчалась Сара. На лице Джейни расплылась улыбка, а все роскошества и удобства, по которым она тосковала, показались мелкими и незначительными.

Семи лет от роду, Алекс был гибким, уверенным в движениях, хотя, как любой маленький мальчик, получал свою долю шишек, синяков и царапин, к большому огорчению матери-доктора. С самого момента своего рождения он был прекрасным созданием и неизменным источником радости, в особенности когда больше черпать ее было неоткуда. В самые тяжкие, мрачные зимние дни он умел вызвать смех и улыбку. Если Джейни или Том бывали расстроены, какая-то инстинктивная мудрость позволяла ему чувствовать это, и хватало одной его белозубой улыбки, чтобы вернуть им хорошее настроение.

Его появление на свет стало результатом взаимодействия двух сил: сильной воли и чудодейственного научного знания. Когда восемь лет назад они отгородились от внешнего мира и бушующей в нем новой эпидемии, Джейни было почти пятьдесят, она вышла из репродуктивного возраста, и вдобавок маточные трубы у нее были перевязаны. Она не раз спрашивала себя, о чем думала, когда делала эту операцию. Может, о том, что растить детей в почти первобытном мире — удел молодых женщин?