Борис Батыршин - Внеклассная работа

– Чугунка? – не понял Сёмка. – А это что?

И замолк, ойкнув: Светка чувствительно припечатала его кроссовку каблучком.

– Да-да, мы как раз по железной дороге и приехали. – затараторила девочка. У нас дядя… родственник служит здесь, вот мама нас к нему и отправила. А как война началась – мы здесь, в Порт-Артуре застряли.

– Что ж ваш дядька-то не отправит вас домой? – недоумённо спросил боцманмат. – Там-то небось спокойнее. А то видите, какие страсти творятся?

И моряк кивнул в сторону недалёкой горной гряды, за которой снова начало погромыхивать.

Сёмка внутренне сжался – а ну как Светка вот так, с ходу, выложит новому знакомому всю их подноготную?

Но, похоже, она и сама сообразила, что о путешествии во времени стоит помолчать. Пока. А лучше – совсем. Во избежание, так сказать…

– Наш дядя заболел. Грипп у него… то есть лихорадка! Вторую неделю в больнице!

Ты смотри – сочиняет на ходу, аж глазёнки заблестели! От вдохновения, надо полагать… Ай да Светка!

– Занемог, значить, страдалец? – посочувствовал Задрыга. – Ну, господь даст, поправится. У нас на «Петропавловске» минный офицер тоже малярией мается. Как лихоманка прижмёт – так лежат их благородие в каюте и хину ложками глотают. Вестовой ихний, Захарка, только успевает простыни менять – так лейтенанта на пот прошибает! Страшное дело!..

– Задрыга! Бегом сюда! – раздался вдруг высокий недовольный голос.

Ребята обернулись. Шагах в десяти от них стоял офицер – в чёрном то ли пальто, то ли длинном кителе, в фуражке с козырьком, почти вертикально спускающимся на лоб. На груди – две шеренги пуговиц; нога в изящном лакированном ботинке недовольно притоптывает по доскам.

Боцманмат мячиком поскакал к начальству. Добежал, вытянулся в струнку, лихо вскинул ладонь к бескозырке:

– Здравжелаю вашбродию! Носового антиллерийского плутонга старшой комендор Иван Задрыга…

– Молодец, молодец… – офицер оборвал доклад ленивым движением ладони. – Что, Задрыга, ккатеру припозднился? Вот и я, как видишь… теперь придётся ждать, пока эта оперетка не прекратится.

– Да, вашбродие! – поддакнул боцманмат – Не дай бог, наши с якоря сымутся, с Тогой воевать – а мы с вами тута…

Сёмка перехватил взгляд, который офицер бросил на его спутницу. На лице моряка промелькнуло удивление и какая-то кривоватая улыбка. Он мельком скользнул взглядом по ногам девочки и поспешно отвёл глаза.

– Так что, вашбродие, я вовремя явился, службу знаю! – распинался меж тем боцманмат. – Только катера у пирса не было – ни нашего, ни с «Дашки», ни каких других. Баянцы-то у пирса с самого утра стоят, когда «Баян» с «Новиком» в море выходили. Только-только катер ихний ушёл – вона ещё ковыляет! Потому я и решил, что с якоря снимаемся…

И правда – поперёк взбаламученной падением снарядами гавани спешил отчаянно чадящий катерок – прямиком к длинному кораблю с четырьмя высоченными трубами.

– Да, катерок баянский! – кивнул офицер. – Они сегодня с утра с адмиралом в море бегали, миноносников выручать – те к острову Эллиот ночью ходили. Говорят, япошки «Стерегущего» потопили, не слыхал, Задрыга?

– А как жа, вашбродь! – кивнул унтер. – Баянские всё как есть обсказали – и как «Решительный» в гавань прибежал, и как их высокопревосходительство господин адмирал флаг подняли на «Новике» и вместе с «Баяном» в море вышли, «Стерегущего» выручать. Да только поздно – он уже утоп. Япошки, говорят, его чуть не захватили!

– А «Решительный», значит, целым вернулся? – недобро протянул офицер. – Выходит, Фёдор Эмильевич бросил Сергеева? Вот уж никогда бы не подумал…

– Он сам весь избит, живого места нет! – заторопился боцманмат. – Баянские говорили – как доложился, что потерял «Стерегущего», так и повалился. И не слышит ничего, потому как шимозою контуженный. У «Решительного» дырок в бортах, как у кастрюли худой, – паропровод перебило, и, как только починиться сумели…

– Ладно-ладно, хвалю за усердие! – прекратил излияния Задрыги офицер. – Ты, брат, вот что – сбегай-ка посмотри – может, ещё с каких кораблей катерки у пирса найдутся? Негоже нам с тобой тут прохлаждаться. И не переживай, в море без нас не выйдут – вон, дыма нет, значит, пары разводить не собираются…

Боцманмат, выпалив: «Слушш, вашбродь!», козырнул и со всех ног кинулся вдоль пирса. Пробегая мимо ребят, весело подмигнул Сёмке – не унывай мол, перемелется – мука будет.

– Сём, это же «Стерегущий»! – Светка сильно сжала ладошку мальчика. Тот вздрогнул: не заметил, когда его успели ухватить за руку. – У нас в школе, на Сахалине, был открытый урок – историк из краеведческого музея рассказывал про подвиг этого миноносца. Он, как «Варяг», – знаешь, конечно? – сражался один с несколькими японцами. Те его совсем разбили, а потом хотели захватить – так матросы заперлись в трюме и пустили воду! Сами утонули, но корабль врагам не достался! Это что ж, о том самом «Стерегущем» Задрыга сейчас говорил?