Дмитрий Казаков - Высшая раса

– Это будет слишком громко, – веско заявил один из солдат, протискиваясь вперед. – Дайте-ка я взгляну на эту дверь. До войны я строителем был, много всяких дверей перевидал.

По белеющей во тьме перевязке Петр понял, что этот тот самый, с оторванным ухом. Солдат споро ощупал дверь, почти уткнувшись в нее носом, потом присел и, судя по всему, осмотрел пол.

– Порядок, – сказал он, вернувшись за поворот. – Петли проржавели совсем и хорошего удара не выдержат.

– Было бы еще чем ударить, – философски изрек Петр, но солдат с повязкой, уже взявший на себя командование штурмом двери, авторитетно заявил:

– А топор-то у нас точно есть! Дайте мне его!

– Погоди, – остановил его Петр. – А ты подумал о том, что на грохот от твоих ударов немцы со всего замка сбегутся?

– Да, – солдат с хрустом почесал в затылке.

– Может, ее отжать? – подал из мрака голос кто-то неузнанный.

– Хорошая мысль, – вздохнул Петр. – Ладно, попробуем ее потихоньку выломать. Двое работают, остальные держат автоматы на изготовку. У кого топоры?

Двое солдат, несших плотницкий инструмент, выдвинулись вперед, а остальные сгрудились позади. Петр, ощущая, как гимнастерка на спине намокает от пота, снял автомат с плеча. Грозная тяжесть в руке придала уверенности, но где-то в глубине души всё равно прятался страх, гадкий и липкий, словно мокрица…

От двери доносился скрежет, будто огромные крысы скреблись там, пытаясь прогрызть преграду. Затем что-то упало, и голос, отмеченный характерным волжским оканьем, прошептал:

– Твою мать!

– Отставить разговорчики! – рявкнул Петр как мог тихо, и работа возобновилась.

На мгновение наступила тишина, затем послышалось натужное, сиплое дыхание. Его перекрыл громкий скрежет, словно кто-то водил куском железа по камню. Петр ощутил, как кости черепа вибрируют от этого звука, а в ушах рождается тупая, мучительная боль.

Щель справа от двери начала потихоньку расширяться.

– Давай, родимая! – прохрипел кто-то. Второй голос, искаженный до неузнаваемости, попросил:

– Помогите, братцы!

Зашуршали в полутьме ноги – кто-то бросился помогать, кто-то – к отверстию, надеясь увидеть, что происходит в коридоре.

– Там пусто! – донесся торжествующий шепот Моносова.

Еще пара минут сопения и скрежета, и дверь, держащаяся теперь только на замке, была прислонена к стенке. Солдаты шумно отдувались, помещение наполнилось запахом крепкого мужского пота.

Стремясь поскорее выбраться из пахучего облака, Петр поспешно шагнул вперед и бок о бок с узкоглазым следопытом очутился в коридоре. Здесь было полутемно, на полу лежал толстый слой пыли, показывающий, что местом этим давно никто не интересовался. Слева темнела стена тупика, свет приходил справа, с той стороны, где коридор резко сворачивал, скрывая дальнейший путь.

При каждом шаге под ногами что-то скрипело, и Петр позавидовал сибиряку, который передвигался столь же бесшумно, как и в родной тайге.

За поворотом открылась короткая лестница, у основания которой горела тусклая лампа, буквально заросшая пылью.

Подъем насчитывал всего десяток ступеней и закончился еще одной дверью. С замиранием сердца Петр слегка толкнул ее и понял, что она не заперта.

Он оглянулся. Лица солдат были решительны, недружелюбно блестели дула автоматов.

– Ну, вперед, – проговорил капитан, сам испугавшись своего голоса, прозвучавшего очень громко.

Дверь со скрипом отворилась, и Петр узнал место, в котором оказался. Ему доводилось бывать здесь, когда Виллигут демонстрировал ему процесс «изготовления» сверхчеловеков, красиво названный Посвящением. Тогда пленник не обратил внимания на неприметную дверь, выкрашенную серой краской так, что она почти сливалась со стеной. Точно так же не обращают внимания, скорее всего, эсэсовцы, воспринимая ее просто как деталь пейзажа…

Напротив обнаружилась еще одна дверь, столь же неприметная. Глупо было бы оставлять без осмотра помещение, находящееся столь близко к месту возможного отступления. Петр сделал два шага вперед, боковым зрением отметив, как разведчики рассыпались по коридору, и рванул холодную ручку на себя.

Открывшееся помещение походило на медицинский кабинет. Стеклянные шкафы у стен, стол с лампой и две мощные фигуры в мышиного цвета мундирах с молниями в петлицах…

Помогло разведчикам то, что часовые не ожидали появления врагов в тщательно охраняемом подземелье и не были готовы сражаться. Петр уловил в глазах одного из них, прозрачных, словно родниковая вода, немое изумление и нажал на курок.