Дмитрий Хван - Шаг в аномалию (Зерно жизни) [СИ]

Хотя детей после школы казаки разводили по домам, идя вдоль единственной пока улицы деревни, в этот раз Прокопий решил забрать Ярушку и Степана сам. Ну а заодно и посмотреть эту самую школу. Где, по рассказам детей, учителя не лупят своих учеников, что в церковных школах на Руси обычная практика. А младшим даже позволяется играть на уроках, да учиться в веселии. Вечером, Славков, оставив младших детей пришедшей с прядильни Любаше, бодро поскрипел по свежевыпавшему снежку до стоящей напротив казачьей сторожки школы, что на краю деревни. Прокопий постояв немного на крыльце, оглядывая близлежащие дома, где люди уже зажигали свечи, а не привычные им ранее лучины. Хмыкнув, он решительно толкнул обитую по краям кожаными вставками тяжёлую дверь, прошёл через небольшой коридор, где висела одежда и, отворив ещё одну дверь, оказался в школе.

— Здорово, Прокопий, рановато ты пришёл, — пробасил казак, сидевший на лавке при входе.

— Да я так, токмо посмотреть хотел, — ответил Славков, косясь на приставленное к лавке ружьё.

— А поучиться грамоте не хочешь? — скалил зубы второй казак.

— Я грамоту знаю. И хорош шутковать, а то… — набычился Славков.

— Ладно-ладно, дядька Прокопий, не гневись, — миролюбиво проговорил казак.

— Кто сегодня учителем у моих-то?

— Выбор невелик, сегодня Сергей Палыч, — ответил казак у дверей.

В каждой из поселенческих школ работало по два учителя. Первый преподавал арифметику, основы физики и механики, включая рассказы о свойствах металлов и минералов, второй же рассказывал детям о биологии, географии, основах астрономии. Историю же преподавать стало незачем, по понятным причинам история моложе 17 века была не нужна, а в истории предшествующей сразу набралось столько несуразиц что лучшим решением стало рассказывать об этнографии Земли, а особенный упор делался на сибирско-дальневосточный регион. Историей же вплотную занялся Кабаржицкий, который после ссоры с Сазоновым более не лез на рожон, даже перестав появляться на собраниях. Однако он постоянно находился среди переселенцев, что-то записывая в процессе разговоров с ними. Наиболее интересными были для него разговоры с Карпом, священником Ангарска и Усольцевым, ангарским атаманом. Именно Усольцев впервые огорошил Кабаржицкого тем, что не знает никаких монголов.

— Так вон они, южнее Байкала и живут! — доказывал Кабаржицкий.

— И нешто они Русь поработили? — изумлялся Кузьма.

— Ну да!

Усольцев попал в Енисейск через Урал и Западную Сибирь, поэтому представлял себе протяжённость и запредельную сложность этого пути.

— И, сказываешь, до трёх сотен тысяч их было? А у каждого воина ещё и заводные кони! Это же сколько надо корма в пути — они же с голоду падут, токмо первыми идучие и выживут, первыми траву объедая. А в лесу зимой и вовсе корма нет.

— Так они не лесом шли, а через степи и полупустыни, прошли царства Средней Азии, Персию, Кавказ. Что ты смеёшься? — обиделся Владимир.

— В степи и пустынях корму ещё меньше. Ты не ходил отсель на Русь, потому и сказываешь такие несуразицы. Вовек не сподобится человек с великим войском отсюда до Руси дойти, да всех победить. Воинов потеряет всех, да и сам сгинет.

— Ты просто не знаешь ничего, Кузьма, — махнул рукой Кабаржицкий.

— То-то ты знаешь, — ухмыльнулся в ответ Усольцев.

Но и Карп ясности не внёс, монголов он также как и атаман, не знал, но зато мог часами рассказывать о татарах. Однако же татарами он считал не столько казанцев, сколько все народы, населяющие дикие, в его представлении земли, да не знающие Христа.

Казаки же, прошедшие половину Сибири и достигнув Енисейска ничего не могли сказать о землях бывшей Золотой Орды, некоторые поведали о Сибирском ханстве, некогда бывшем за Уралом. Кроме него, за Уралом, по сути, ничего и не было. Да и само ханство было таково, что рухнуло под напором нескольких сотен казаков.

— А как же монголы? — не унимался Владимир.

Кабаржицкий рассказывал Карпу о бедствиях Руси, жившей под вековым гнётом монголов, что жили южнее Байкала.

— Погодь, Володимер, ты сказываешь, что эти, как их… Монголы пройдя тысячи и тысячи многих вёрст, да покорив многие царства, пришли на Русь, да стали там властвовать?

— Да, — обречённо выдохнул Кабаржицкий, понимая что не может сейчас ничего доказать этим людям.

— И кто тебе этой брехни понарассказывал, монголы?