Кир Булычев: Усни, красавица

– Но она же из-за него на все пошла.

– По крайней мере, пока она так утверждает.

– Почему пока? – спросил комендант.

– Да потому, что, когда она узнает, что Петренко мертв и нет ни одного свидетеля ее преступления, она наверняка откажется от своих показаний, а если не догадается, то адвокат подскажет. И засудить ее будет ох как трудно! Она обольет слезами весь суд, и ее оправдают… Вот посмотрите.

– Андрей, ты не говоришь главного – что случилось с Петренко?

– На шоссе, по дороге в Шереметьево, его машину остановили. Его и Ларису вывели и расстреляли из автоматов. И стали искать деньги.

– Их не было в машине? – спросил комендант, словно собирался тотчас же бежать за деньгами. – Где они?

– Их повез в своей машине сообщник Петренко. Он должен был передать их ему в аэропорту.

– И что же?

– Его там ждали. Наши люди. Куда ж тут денешься?

– И эти деньги, они чьи? – спросил комендант.

– Если бы не показания гражданина Абзианидзе о передаче им денег Алене Флотской, я бы их, честное слово, оставил бы Лидии Кирилловне.

– И правильно. Как компенсацию. Чуть не погибла. Посмотри на физиономию – половина черная, – согласился комендант.

Только тут Лидочка сообразила, что на ее лице должны остаться следы побоев. Она дотронулась до глазницы – ой, как больно!

– Пройдет, – сказал лейтенант, – небольшая гематома, лучше оставить как есть. Ваш молодой организм сам справится.

– Так чьи деньги? – настаивал комендант.

– Я думаю, их получит по суду Татьяна Иосифовна.

– Разумеется, – согласилась Лидочка. – Только, пожалуйста, вы потом мне отдадите шкатулку?

– Не знаю, – честно признался лейтенант. – Она будет фигурировать на суде, и Татьяна Иосифовна может пожелать оставить ее себе.

– Точно пожелает, – сказал комендант.

Лейтенант шагнул в коридор, потом обернулся и сказал:

– Самое главное всегда забываю!

Комендант обернулся – почуял добычу.

Лейтенант невежливо вытолкнул его на кухню и, вынув из «дипломата», положил перед Лидочкой на одеяло плоский пакет в старой газете и мешочек, полотняный, как кисет.

– Желаю скорейшего выздоровления, – сказал он. – До завтра.

Слышно было, как лейтенант что-то говорит на кухне коменданту. Потом хлопнула дверь. Лидочка развернула газету. Газета была хрупкой от старости. В ней лежали две общие тетради столетней давности – дневники Сергея Серафимовича, а в кисете – черепки и черные слитки из Трапезунда. Все-таки лейтенант отыскал их в сарайчике на пепелище – видно, никому они не пригодились.

И Лидочка, спрятав дневники в тумбочку у кровати, поняла, что хочет одного – спать.

– Будете уходить, захлопните за собой дверь! – крикнула она коменданту.

– Будет сделано! – откликнулся тот.

Теперь – спать.

Но зазвонил телефон. Междугородний.

Лидочка подняла трубку.

– Ну, ты жива! – радостно воскликнул Андрей. – А то знаешь, я утром даже испугался. Ты не сердишься, что я поднял на ноги милицию?

– Я не сержусь, – ответила Лидочка. – Когда же ты наконец вылетаешь?

– Сегодня ночью.

– Пожалуйста, прилетай скорей, – попросила Лидочка.

– А что? Что случилось?

– Мне надоело вставлять стекла на кухне.

Цитаты позаимствованы из произведений писателей, за что автор просит прощения.