Александр Конторович - Чёрный бушлат-2

- Почему произошел взрыв?

- Кройцер понимал, что это для него единственный способ хоть как-то привлечь внимание наших солдат. Где закреплена граната он не видел, но рассчитывал успеть укатиться за пригорок. Увы, это ему не удалось…

- Так. Что русский сказал ему о своих целях?

- Ничего. Он больше спрашивал. Со слов шарфюрера, он умеет вести допрос и не пропускает ни одной мелочи. Очень внимателен и немногословен. Фантастически жестокий и безжалостный человек.

- Да ну?! Это почему же он сделал такой вывод?

- Русский объяснил ему, каким образом он сумеет получить сведения от пойманных им немецких солдат.

- Так и сказал - пойманных?

- Да. Сказал, я сейчас выйду на дорогу, остановлю машину и убью всех, кто там будет. Парочку оставлю, чтобы порасспрашивать. Потом он сказал, что привяжет Кройцера на муравейник и сложит рядом тела убитых. А сам уйдет.

- И шарфюрер поверил?

- Он сказал - я видел его глаза и он не шутил.

- Да… А я ведь его помню. Он тогда был в моей охране. Ну, когда я к вам с инспекцией прилетал. Парень был, хоть и молодой, но крепкий! Такого запугать… Не знаю, что и сказать ему нужно.

- Кройцер сказал, что русский как-то по-особенному задает вопросы. Вроде бы нейтрально, но из ответов вытаскивает все, что ему нужно.

- Он не пояснил, как?

- Не успел…

- Почему?

- Он был слишком плох, когда его привезли. Это вообще чудо, что Кройцер успел хотя бы о чем-то рассказать. Хорошо, что врач сразу же меня вызвал, а то…

- Записать его слова, конечно же, тоже не успели?

- Нет.

- Генрих, я тебя не узнаю! Что я слышу?

- Я думал, что успею задержать русского и все силы бросил именно на это…

- Ну-ну. Продолжай.

- Из того, что рассказал шарфюрер, у него, да и у меня тоже, сложилось мнение, что русские знают об экспериментах Маурера.

- Из чего это следует?

- Русский попал не в какой-то лагерь, а именно в шталаг 4в. Никого из тех, кто контактировал с ним напрямую, сейчас нет в живых. Только два офицера - эти, со станции, видели его мельком. Да и то… У Кройцера сложилось впечатление, что освобождение пленных было для Леонова второстепенной задачей. А основная цель заключалась в том, чтобы мы приехали за ним.

- Нелогично. Он мог не суметь убежать. Мог погибнуть на станции. Его могла застрелить охрана шталага. Да мало ли еще где он мог свернуть шею? Обоснуй.

- А зачем ему тогда выходить к начальнику шталага? И представляться полным званием? Он не был уверен в том, что мы столь тщательно анализируем списки пленных. И не хотел допускать случайностей. Ему надо было как-то выделиться среди основной массы пленных русских.

- Ну… допустим… Может быть… Хорошо. Как он попал к нам, мы выяснили. И что теперь?

- Я распорядился об организации тщательного прочесывания леса. Попросил помощи у вермахта. Вместе мы сумеем обложить его в лесу. Навряд ли русский сумел далеко уйти. Жаль, что проводник с собакой так и не прибыл… Но, как только у меня будет розыскная собака…

- Не будет, Генрих. Он к тебе не приедет.

- Почему?!

- Я отменил твой запрос.

- А… Но, почему?

- Подумай.

- …

- Вот потому-то ты и сидишь в своем лесу, а я - в Берлине! Сколько уже лет мы знаем друг друга?

- Семь лет.

- Именно! И начинали мы с тобой практически вместе. С одного и того же. И в управление привел тебя я! Но я сижу здесь, - хозяин кабинета обвел руками по сторонам, - а ты - в лесу! Потому, дорогой друг, что ты не видишь дальше своего носа!

- Но…

- Ну, хорошо. Ты получил войска, собак, прочесал лес. Что в итоге?

- Мы его поймаем.

- Вы получите его труп! Такие люди живыми в плен не попадают!

- Но он же уже один раз попал в плен!

- Да? Как ты только что сказал, он пришел туда сам.

- Но, это еще надо проверить.

- Вот и проверяй. Потом. Кто ж тебе до этого мешал? Кстати, а эта ориентировка русских? Ну, по розыску Леонова? С ней разобрались?

- Русский сказал Кройцеру, что это накладка.

- Что?

- Ошибка. Неправильное взаимодействие спецслужб.

- Генрих, на фронте русские умудряются делать неслыханные промахи. Но, вот в действиях их разведки, пока что, никто таких ляпов не замечал. Это умные и опасные противники. Не надо их недооценивать.

- Ну, тогда я и не знаю, что сказать…

- Да… Вот и надейся на подчиненных… Мне предстоит идти на доклад к рейхсфюреру. И что я должен буду ему говорить?

- Пойманный русский дал бы нам ответ на все вопросы.

- Ну, так давай его сюда! Нету? Что будем докладывать рейхсфюреру?

- …

- Ты личность этого, Леонова, анализировал? Исходя из той информации, которая у нас есть на данный момент?