Александр Михайловский - Спасение царя Федора

Естественно, первый вопрос, вырывающийся у обалдевшего солдатика, это: «Ты кто?!». Ну и ответ, разумеется, сражает наповал: «Я Белочка. А вас как зовут?». Несчастный теряет дар речи, лихорадочно соображая, с какой бы стати его навестила белочка (неважно, в каком образе, главное, что она сама представилась).

А маленькая проказница тем временем надувает губки и обиженно сообщает: «Нет, я с вами не играю… Ваше имя я не знаю! Как же будем мы общаться? Как к вам можно обращаться?».

Тут обескураженный парень, уже не раздумывая, галлюцинация это или нет, представляется: «Я Алексей… – и со вздохом добавляет, – приятно познакомиться с тобой, Белочка…»

А хитрая кукла, просияв улыбкой и послав парнишке воздушный поцелуй, со словами: «Вам желаю не скучать! Мы увидимся опять!» ловко соскакивает со спинки кровати и исчезает. А товарищи потом спрашивают солдатика, с кем это он общался ни свет ни заря, и, разумеется, не верят ему до тех пор, пока их самих не посетит Белочка.

Итак, кукла была расположена послушать мои соображения. Когда я их изложила, она заулыбалась и радостно задекламировала:

– День рожденья – это круто! День рожденья – это класс! Так давай-ка мы устроим суперпраздник для всех нас!

– Давай, конечно. Надо только обдумать, как все организовать когда придет время… Бела, кстати, а почему ты вдруг заговорила рифмами? – поинтересовалась я.

– А просто так, мне нравится стихи сочинять. Правда, у меня здорово получается? – спросила малышка, сияя самодовольной улыбкой.

– Ну, Бела, стихами это трудно назвать… – ответила я, – так, рифмованные фразы.

– Да? – обиделась кукла.

– Ты не обижайся, детка, – поспешила я ее успокоить, – у тебя, конечно, очень здорово получается рифмовать свои мысли, но так умеет любой рэпер. Поэзия – это нечто другое…

Вот послушай: «Расступились на площади зданья, листья клена целуют звезду, нынче ночью большое гулянье, и веселье, и праздник в саду…» – прочитала я по памяти первое, что пришло в голову.

– Я поняла, мамочка Анна! – воскликнула Белоснежка и задумалась на продолжительное время.

Я догадывалась, что созданная мной кукла является чем-то вроде моего второго «Я». Фактически это и была я сама – душой моего творения стала та часть моей личности, которая во мне почти не проявлялась, заглушенная самоконтролем и теперь Бела забрала ее себе. Да, мне иногда тоже хотелось быть взбалмошной, смешной, капризной, устраивать проказы и розыгрыши, быть непосредственной, говорить что думаешь, не скрывать своих чувств – но статус взрослого человека не позволял всего этого. И с появлением Белочки жизнь моя явно стала веселее. При помощи куклы мне удавалось избавиться от психологического напряжения. А его, этого напряжения, хватало.

В частности, мне доставляло беспокойство то, что маленькая аварка Асаль стала как-то странно вести себя. Она явно решила подражать лилиткам, от рождения щеголяющими топлесс и тоже почему-то начала перенимать их привычку заголять верхнюю часть тела. Внушения на нее почти не действовали. Подойдешь, объяснишь, что так нельзя – молча кивает и соглашается, а потом глядь – снова щеголяет в неподобающем виде в компании своих призванных.

Мне это показалось странным – авары воспитывали своих девочек в строгости, и скромность была привита им с рождения; едва ли можно было естественным путем так быстро изменить свой образ поведения в прямо противоположную сторону. Заглянуть в ее голову или не надо? Пожалуй, не буду. Попробую проанализировать ситуацию.

Асаль у нас – девочка, уникальная в своем роде. Она обладает даром, свойственным очень и очень немногим – это способность производить Призыв. Пока она всего лишь четвертая с таким даром из тех, кого мы знаем. А что означает способность производить Призыв? А то, что приносимые клятвы обоюдны, и не только призываемый становится Верным Призывающему, но и наоборот, потому что Призыв – это не диктат, а симбиоз. То есть, они влияют друг на друга.

Только вот тут все зависит от того, насколько сильна та личность, что призывает. Если достаточно сильна, то ее влияние на призываемых сильнее, чем их на нее. Серегин после своего Призыва уже за пару недель превратил аморфную толпу из бойцовых лилиток, волчиц, курсантов, а также солдат и офицеров танкового полка в слаженный боевой коллектив, где все ведут себя по стандартным для него психологическим установкам. Амазонки утратили свое стремление бегать голышом, лилитки, образно говоря, забыли о том, что они лилитки, и повели себя как почти обычные девушки и женщины, волчицы утратили свою патологическую угрюмость и с интересом начали поглядывать на парней. При этом он их не принуждает – чего нет, того нет – он просто предлагает своим Верным: «Делай как я, делай вместе со мной, делай лучше меня».