Александр Михайловский - Спасение царя Федора

Лишь бы не было течи прямо сейчас. В любом случае надо будет сделать на тот берег Дуная всего пару рейсов, а потом, едва караван этого Нарзеса скроется из виду, корабли снова будут вытащены на берег, теперь уже до весны. Как только корабли закачались на волне, на том берегу, отдаленном на полмили* и едва видимом из-за туманной дымки, показалась группка всадников на высоких статных конях, под хорошо заметным в серой зимней мути алым с золотом** имперским знаменем. Это ли не доказательство того, что на том берегу тоже была Империя – немного иная, чем та, которой служил он сам, но тоже несущая закон и порядок диким варварам.

Историческая справка:

* половина римской мили – 741 метр

** и штандарт римской империи, на котором было начертаны буквы SPQR (то есть «Сенат и Народ Рима»), и знамя византийской империи были ярко-красного цвета и Естественно, что, не рассмотрев рисунка на знамени, Нарзес воспринимает его как еще одно доказательство своей теории о том, что Серегин представляет в этом мире третью римскую империю, являющуюся преемницей и римской, и византийской.

С того берега замахали руками и посланец императора приказал немедленно перевозить свою важную персону к этим людям, которые встречают его, и только его. Тяжко вздохнув, моряки-пограничники взошли на корабли и разобрали весла. Путь предстоял не столько дальний, сколько бурный – в смысле, по бурными волнам – и пусть Дунай не море, на котором может разгуляться серьезная волна, но в плохую погоду можно утонуть даже в луже. К тому же варвары на том берегу могли быть настроены недружелюбно, и тогда пограничников в конце пути ожидала добрая драка. А кто там мог быть еще, на том-то берегу, на котором окромя варваров – славян, германцев, алан, булгар и прочих скифов – никого отродясь не водилось, чего бы там ни думал себе заезжий из Константинополя требовательный старик.

Но по мере того, как с каждым взмахом весел корабли приближались к противоположному берегу, становилось ясно, что скорее всего прав именно он, а не моряки. Эти высокие статные всадники, одетые в желто-зеленые плотные суконные штаны и куртки, а также экипированные в травленные зеленью того же оттенка доспехи, на варваров походили так же мало, как только что вытащенная из воды и разевающая рот рыба походит на ритора из Академии. Регулярной армией, причем куда более регулярной, чем полуразложившиеся к тому времени византийские легионы, от этих всадников несло на пару сотен шагов.

А когда корабли приблизились к противоположному берегу почти вплотную, то стало ясно, что это не всадники, а всадницы, и мужчина там один, и это как раз предводитель отряда он, вместе со стройной девушкой-адъютантом, спешившись, стоит на самом берегу и ждет приближающиеся ладьи. Впрочем, то что встречавшие императорского посланника воины оказались женщинами, мало что меняло, потому что эти женщины имели рост в шесть с половиной-семь футов, длинные мускулистые руки и ноги, широкие плечи, и были вооружены длинными тяжелыми копьями, а также заброшенными за спину длинными двуручными мечами, особенно страшными в тесной рукопашной схватке. Чуть поодаль, на границе открытого всем ветрам берега и зарослей шумящего на ветру камыша, стояли незамеченными два подразделения конных лучниц, дающих гарантию, что в случае схватки воительницы с мечами без прикрытия не останутся.

Едва корабли пограничной флотилии коснулись береговой линии и опустили носовые трапы, как Нарзес, будто молодой юноша, подобрав полы своей одежды, сбежал на прибрежный песок, навстречу ожидавшему его представителю архонта-колдуна Серегина. Почему именно представителя, а не, к примеру, самого Великого Князя Артанского? А потому, что тот человек, который сейчас приближался к посланцу византийского автократора, совершенно не подходил под тот словесный портрет, который в свое время составил патрикий Кирилл.

– Я принцепс* Змей, старший помощник и заместитель Великого Князя Артании Серегина в этом мире, – представился посланец Серегина, приложив ладонь к виску, – направлен сюда моим командиром для того, чтобы указать вам и вашим спутникам путь к нашей зимней штаб-квартире…

Примечание авторов: * звание «старшина» уж очень неоднозначно переводится на латынь, мы остановились на слове принцепс потому что оно наиболее точно отражает роль Змея как старшего помощника Серегина.

«Ага, – подумал про себя Нарзес, – значит, у архонта-колдунаа есть особая зимняя столица, скорее всего, расположенная в каких-то более теплых краях, чем Артания… Теперь понятно, почему агенты Юстиниана, а точнее, его магистра оффиций Евтропия, не могли обнаружить Серегина в строящемся городе Китеже у Борисфеновых порогов. Его там просто не было, а был он в таком месте, о котором простым смертным знать не положено…»

Читать дальше