Роман Буревой - Тайна Нереиды

– О нет, только после обеда. Обожаю изысканные блюда, – мечтательно вздохнул Квинт.

– Обед будет скромен, – пообещал Элий.

Квинт ему не поверил, и зря.

Триклиний небольшого павильона, уютный и скромный, как нельзя лучше

подходил к трапезе Цезаря. Обед начался по римскому обычаю с яиц, а закончился фруктами. Запеченная курица, овощи и фаршированные финики – такие блюда могли подаваться в доме начинающего скульптора или адвоката. Квинт ожидал от стола Цезаря большего.

– Как видно, в этом доме экономят на всем, – заметил фрументарий, делая вид, что осушает серебряный кубок до дна. На самом деле он лишь прирубил вино и краем глаза наблюдал за хозяином.

– Ты голоден? – поинтересовался Элий.

– Нет, я наелся. Но…

– Тогда поговорим о Персии.

Подали фрукты, печенье и кофе. То, что подают кофе, Квинт тут же отметил. Он делил римлян на две категории: на тех, кто пьет кофе, и на тех, кто презирает этот напиток. Элий пил кофе. И это кое-что говорило о нем.

– Сначала уточним: я принят на службу?

– Да, ты принят, – Элий нетерпеливо завертел в руках пустую чашку, – с сегодняшнего числа. Раз сегодня ты здесь и говоришь о Персии.

– А вся предыдущая работа? Я ползал по пескам, ночевал в развалинах среди разложившихся трупов.

– За прошлое не платят, даже за настоящее не платят. Лишь за будущее. Я бы хотел оценить, сколько будущего в твоих словах.

Квинт понял, что большего выторговать не удастся.

– Можно один вопрос?

– По-моему, спрашиваю я.

– Один вопрос, – сделав вид, что не слышал замечания Цезаря, продолжал Квинт. – Почему тебя интересует Персия и совершенно не интересуют гении? Признаться, мне их жаль. У них была такая скотская должность – всю жизнь следить за одним-единственным человеком. Работенка похуже, чем у меня. Гении захотели повышения, а их наказали. Пожизненная ссылка на землю. И в итоге подлинная смерть. У них даже нет шансов отправиться в Тартар после смерти.

– Я не хочу говорить о гениях.

– Почему?

– Не хочу говорить о гениях с тобой…

– Почему?

– Ты сказал, что задашь только один вопрос…

– А знаешь, что все они – двойники, и каждый может выдать себя.за своего бывшего покровителя? Недаром многие хотят провести поголовный тест на гениальность.

Квинт взял Элия за руку и повернул кисть ладонью к себе.

– Хочешь погадать по руке? – Элий странно улыбнулся.

– У гениев в линиях судьбы и жизни проступает платина. Разумеется, в крови ее легче разглядеть, но…

– Ты видел, сколько отметин у меня на теле? – перебил его Элий. – Так вот: на теле моего гения нет ни одной подобной. Думаю, мой фрументарий должен это знать. К тому же голоса у гениев хриплые, как будто простуженные. Так что совсем нетрудно отличить гения от человека.

– Но они знают все наши тайны, большие и малые. Все наши замыслы. Все наши грехи и преступления…

– Вернемся к событиям в Персии. Говори, что знаешь.

Квинт пожал плечами:

– Хорошо, поговорим о Персии. Экбатаны разграблены и лежат в руинах.

– Я читал об этом в «Акте диурне». Квинт усмехнулся. Он и не надеялся, что это известие произведет сильное впечатление.

– Сначала город сдался, но потом жителям стало невмоготу платить дань, и город восстал. Его взяли штурмом и стерли с лица земли.

– Я все это знаю. Что дальше? Как вооружены варвары? Сколько их?

– Это передовой отряд тысяч в сорок. Косматые низкорослые лошадки, причем необыкновенно выносливые, позволяют варварам совершать стремительные переходы. У каждого бойца лук со стрелами, кривая сабля, круглый щит. У некоторых есть ружья, которые гораздо старше своих владельцев.

– Куда придется новый удар монголов?

– Разве «Целий» [10]не доложил тебе об этом? – Слово «Целий» Квинт произнес с едва заметным оттенком брезгливости – так произносят его почти все римляне, мгновенно вспоминая неприступное здание на Целийском холме, оплетенное массивными арками, приземистое и тяжеловесное. Но странно было, что Квинт тоже кривил губы.

– Я хочу знать, что об этом знаешь ты.

– У меня есть важные бумаги. Где я их взял – профессиональная тайна. Могу сказать лишь, что один репортер заплатил за них жизнью. – Квинт неожиданно замолчал. – Еще утром хотел просить за них пятьдесят тысяч, но теперь отдам доклад даром. Через пару часов бумаги будут у тебя.

«Пройдоха? Или профессионал высокого класса?» Элий не знал, что и думать.

– Откуда такое бескорыстие?

– Ты мне платишь, и этого достаточно. Все говорят что Элий Цезарь честен.