Андрей Круз - Земля лишних. Два билета туда

– Здравствуйте, уважаемый. Извините, не знаю вашего имени. Как к вам можно обратиться? – чуть поклонившись, вытянулся в струнку мужчина.

– Друзья Вагоном величают. Мать Алешкою. Ну а для вас пускай Алексей Семенович буду. Присаживайтесь. – И Вагон указал стоящему мужчине на соседний стул.

– Меня Афанасий зовут. Можно просто Афоня. Я директор этого заведения. Видите, открылись мы недавно и посетителей пока не так много. А тут вы. Не будете ли вы так любезны, Алексей Семенович, еще немного спеть для нас. А мы вас обслужим за счет заведения. – И Афанасий с готовностью сделал жест рукой, как будто показывая, сколько именно сможет съесть Вагон за счет заведения.

– Не обижай, Афоня. Я же пою не за барыши, а для людей, от души. Выпей лучше со мной. Посидим, закусим, о делах наших покалякаем, а? – Вагон поднял бутылку и подмигнул Афанасию.

Тот молча кивнул. Вагон щелкнул пальцем, и тут же перед Афанасием появилась пустая тарелка, ложка, вилка, нож и коньячный фужер.

– Да я тут сам недавно. Точнее, сегодня приземлился. Ты бы меня в курс местных делов-то ввел, и я бы в долгу не остался. Талант он ведь как, вдохновения требует. Ну, вздрогнули. – Вагон поднял свой фужер.

Афанасий, явно через силу, тоже поднял свой. Чокнулись. Выпили. Вагон закусил ломтиком лимона.

– Хороший коньяк у вас. Ты пей, Афанасий, не стесняйся. Я сам тебя угощу. – Алексей снова наполнил фужеры. На душе становилось все теплее.

Когда бутылка почти опустела, Вагон дозрел:

– Ладно, Афанасий. Не будем гнать пока. Давай, что ли, спою для народа? – Он улыбнулся хозяину кафе и пошел к сцене.

На это раз заиграла композиция «Чистые пруды». Несколько пар из зала даже встали и закружились в танце.

Вагон чувствовал себя как рыба в воде. Он снова был в центре внимания. Перед ним стол ломился от местных блюд. Несколько бутылок какого-то напитка он послал дамам за соседний столик. Те уже не казались такими страшными, и Вагон с интересом разглядывал какую-то толстуху лет сорока пяти. Несколько пугало незнание стоимости блюд и местные курсы. Но он твердо знал, что выпутается из подобной ситуации, как уже не раз бывало в Старом свете. Афанасий сделал знак принести еще коньяка, когда рядом раздался знакомый голос:

– Добрый вечер, господа. Разрешите присоединиться к вам?

Вагон поднял глаза. Опа, Новиков.

– Присаживайтесь, Андрей Евгеньевич. – Вор указал на свободное место напротив. – Афоня, тарелочку бы моему другу. И если можно, нам бы на пару минут посекретничать, хорошо? Только не в обиду? – Вагон дружески похлопал кабатчика по плечу.

Пиво мне понравилось. Светлое, вкусное. Не порошковое, как у нас часто попадается, а настоящее. Сварено на совесть. Вагон сказал, что русский немец варит в Порто-Франко. Алексею тут явно нравилось. Ну еще бы, это не в СИЗО, в кабаке у моря сидеть и коньяк пить, да еще и песни распевать. Но мысли он здравые мне высказал. Вместе надо держаться, пока не выплывем куда-нибудь. Он тут точно не пропадет. Единственное – не влететь бы с ним в историю. У господина Ваганова талант находить различные неприятности на свою пятую точку. Но, надо отдать ему должное, справляться с неприятностями он тоже научился.

Вечер был в самом разгаре. Я уже начал пить третью кружку, а Вагон с Афоней открывали вторую бутылку коньяка. Внезапно какой-то бухой мужик окрикнул Вагона:

– Слыш, лабух, ты че бухаешь-то, давай, спой че-нить для нас, для бойцов батальона «Азов»! «Ще не вмэрла» пой!

Вагон чуть не подавился коньяком.

– Спокойно, Семеныч, не надо истерики. Никто нас не слышит. Ножи тут тупые, люди тоже. – Я насторожился.

Кружка с пивом так и застыла в руке.

Выступивший мужик был одет в какую-то клетчатую рубашку и простенькие джинсы. Стоял около столика метрах в трех от нас, покачиваясь. И вместе с ним, там за столиком, сидело четыре человека. Двое были из таких же реднеков, бухие. А вот один вроде трезв. Здоровый, даже, скорее, толстый. Ростом почти как я. И кулачищи огромные. На костяшках явные следы ударов. На бритой голове шрам. Похоже, что трепанацию черепа делали, мозги искали.

Одет здоровяк был в черную майку-борцовку, все тело густо покрыто татуировками. Причем совсем не блатного характера. Прямо на груди виднелась красно-синяя надпись «ММА» со стекающими с букв следами крови. На левом плече вытатуированы боксерские перчатки. На правом дракон. При этом мужик, насупившись, прямо буравил меня глазами.

– Ты думай, с кем базаришь. – Вор и не подумал успокаиваться и посмотрел на пьяного ненавидящим взглядом. – Я Вагон!