Александра Турлякова - Рифейские горы

Айвар не жалел об этом и не завидовал. Для этого он слишком сильно любил брата. Но и предложение покинуть горное селение навсегда принял как нельзя кстати.

* * *

Хлеб был даже хуже того, какой Айвар в лучшие времена брал для собаки, отправ-ляясь на охоту в горы. Чёрствый, с подгорелыми краями из пропахшего плесенью грубо перемолотого зерна, но Айвар давно уже перестал замечать это. Полученную пайку аккуратно, чтоб ни крошки не уронить, ломал в ладонях, и каждый кусочек запивал водой из глиняной миски с обкрошенными краями. Обед, а за ним короткая передышка. Отдыхать гребцам давали, их по-своему берегли. Вот и хлеба даже не жалеют, а вечером должны дать ещё и по куску отваренной рыбы. А воды не мешало бы и побольше. Одна миска — мало, на такой-то жаре и при такой работе.

Собирая последние крошки губами с поднесённых к лицу ладоней, Айвар поднял глаза вверх — по доскам, мимо склонившихся почтительно надсмотрщиков шёл ка-кой-то человек, за ним — свитой военные и этот, главный на корабле. С ним они и переговаривались, короткими репликами, неслышимыми отсюда. Айвар, не отрыва-ясь, смотрел на шедшего первым. Высокий, а снизу он вообще казался огромным, молодой, но постарше Айвара, спокойные уверенные движения, без лишней жести-куляции, осанка и поднятый подбородок давали сразу понять: это человек, несущий на себе власть с рождения, но совсем не обременённый её тяжестью.

Чёрные, коротко стриженные волосы, небольшие прядки на лоб непослушные, чуть вьющиеся. Тёмные, чётко выведенные брови и спокойные глаза. Такие же тёмные, внимательные, но было в них что-то настораживающее, что-то опасное в лёгком прищуре, как у хищника.

Он подошёл очень близко, остановился всего в нескольких шагах, говорил что-то капитану, указывая рукой. Длинный плащ с золотой пряжкой заколки бил в глаза медовой искрой, дорогая ткань мягкими складками скользила при каждом движении. Айвар смотрел, смотрел на этого человека, не моргая, просто глаз не в силах был отвести. Нет, это была не привычка свободнорождённого смотреть в глаза равному себе, не выбитая до конца плёткой за последние два дня. Айвар чувствовал в себе что-то другое. То, что против рассудка и понимания заставляло смотреть своему хозяину в лицо, а уж то, что это хозяин, хозяин всех их, собранных на корабле, Ай-вар не сомневался. Он мог в любую минуту повернуть голову чуть левее, просто перевести взгляд — и они бы встретились глазами! Риск этот могла оправдать только та ненависть, которая медленной, сокрушающей все другие чувства волной накаты-вала изнутри.

"Это он!! Это всё он! Это всё лишь по его вине!.."- губы шептали беззвучно, а в глазах всплывала картинка недавнего прошлого, одна из тех, что не поддавались напряжению мысли, всё никак не хотели вспоминаться: раздираемый удилами рот коня, отсветы пламени в выкаченном глазе жеребца — и этот человек с мечом, насту-пающий с неотвратимостью смерти.

Это всё по вине этого чужеземца! Это он привёл свои корабли к нам! Это он со своими воинами напал на празднующих виэлов… Он теперь с победой возвращается домой, весь в дорогих одеждах, в золоте… А я… Я прикован цепью, как собака!.. Ну, улыбайся, улыбайся же!.. Ты, даже не замечающий нас… Посмотрим ещё, что бу-дет… Не думай, что тот поединок завершён, не расслабляйся раньше времени…

Пальцы стиснулись, будто они уже были на горле ненавистного врага, впились в весло так, что плотное его деревянное тело подалось под ногтями. Живи пока, жи-ви… Теперь раб определяет, сколько дней, а может, и часов тебе осталось.

С того, прошлого раза, у весла, внешне оставшегося целым, появилась трещина, и пальцы сами наткнулись на еле заметную линию. Тонкая длинная щепка отошла, но отломиться ей Айвар не позволил. Ещё рано! Потом её некуда будет спрятать, а чужак этот ещё появится. Не сегодня, так завтра. Непременно появится. И тогда берегись! Ты узнаешь, что и дерево может быть опасным оружием.

* * *

— Это никуда не годится! — Лидас выпрямился, брезгливо отводя руки, которые с мольбой и бесслёзными рыданиями пытался поймать варвар. Да, пустяковое ранение оказалось куда серьёзней. Наконечник стрелы засел в мякоти бедра, как раз над коленом. Жаль, Лил — корабельный врач — слишком поздно заметил, что раб хромает на ногу, а теперь… Теперь необходима операция, чистка раны, а она уже, вон, как воспалилась. Вырезать, обрабатывать — и ждать, как пойдёт выздоровление. Это точно четыре-пять дней. Кормить, поить, тратить продукты и время на товар, кото-рый вряд ли окупится. Да и раб-то сам не представляет особой ценности, немолодой и не очень сильный, а тут ещё и ранение…