Кеннет Макси: Вторжение, которого не было

— воздушный десант высажен в зоне тактической обороны врага и при плохом “раскладе” может быть уничтожен в первые же часы операции.

Именно в таком контексте высшие штабы обязаны были рассматривать обстановку. Уяснив к вечеру, что наступающим войскам удалось не только закрепиться на берегу, но и овладеть ключевым аэродромом Хоукинга, ответственные германские командиры были бы вне себя от радости, тем более, что особой активности Королевского флота и английских ВВС они не наблюдали. Вероятно, к вечеру в Берлине и Брюсселе пили бы шампанское.

Далее: до первых массовых налетов на города Германии Гитлер никогда не устраивал скандалы Герингу. Да и обстановка в воздухе на 14 июля выглядела благоприятной — во всяком случае, ставка фюрера не получила никаких свидетельств обратного. Со своей стороны у Геринга не было оснований ни угрожать Кессельрингу, ни тем более — льстить ему. Вообще, насколько можно судить по описаниям, стиль руководства “толстого Германа” был, скорее, мягким и спокойным.

А вот руководство ОКХ — Гальдер и Браухич — не выступили бы единым фронтом с начальником штаба ОКВ даже на Нюрнбергском процессе. Отношения между этими структурами отличались такой взаимной нетерпимостью, что очень трудно поверить в благоприятные отзывы Йодля о Браухиче.

Совсем невозможно комментировать “истерику Гитлера”. Дело даже не в том, что для нее нет особого повода: просто из всего германского руководства фюрер был наименее склонен отступать с захваченных позиций (на данную тему многое могли бы сказать солдаты и офицеры вермахта, погибшие в Сталинграде). Частично это объяснялось, видимо, особенностями его характера, частично — боязнью потерять престиж. Во всяком случае, ситуация, когда Гитлер требует немедленного отступления, а командование армии обращает его внимание на неблагоприятные политические последствия такого решения, выглядит каким-то безумным карнавалом.

Впрочем, не совсем понятно, о каком немедленном отступлении вообще вели речь командные инстанции. Пляжи, на которые высадились германские войска, сейчас забиты людьми, техникой, амуницией, брошенными лодками и судами. Эвакуировать войска с необорудованного побережья очень трудно (хотя англичанам в районе Дюнкерка это и удалось), но осуществить погрузку на суда с берега, находящегося в таком состоянии, просто невозможно. При любых обстоятельствах немецким войскам пришлось бы брать Дувр, Хайт и Фолкстоун. Это, опять-таки, военная азбука.

214

215

216

217

Англичане, конечно, потеряли несколько важных темпов, но к обеспечению внезапности это, в данном случае, отношения не имело. Контрудар оперативными резервами — один из обязательных “ходов” обороняющейся стороны в борьбе за плацдарм. Как правило, он осуществляется на рассвете второго дня операции.

218

А вот немцы никак не могли перейти в наступление с утра дня S+1. Классическая схема борьбы за плацдарм требовала от них сначала отбить неизбежную контратаку противника. Как правило, наступление возобновляется только после полудня третьего дня операции.

219

220

221

222

223

224

Не существующих в природе.

225

226

227

То есть Геринг, только что констатировавший неоспоримое господство “Люфтваффе” в воздухе над плацдармом, был сторонником немедленного возвращения армии во Францию?

228

229

Но порты западного побережья Великобритании продолжали функционировать, равно как и железнодорожная сеть. Понятно, что снабжение населения продовольствием было теперь сопряжено с дополнительными трудностями, но возникающие проблемы отнюдь не носили неразрешимого характера.

230

231

232

То есть едва ли не все, имеющиеся в наличии на западном побережье Франции.

233

Только представьте себе эту фантасмагорическую картину: транспортный флот, продолжающий челночные операции, не обращая внимания на три тяжелых и три универсальных крейсера противника. Это было бы “слишком” даже для самураев из японского Императорского флота.