Изучение же испанского языка продвигалось вперёд семимильными шагами. Ещё на полинезийских островах к Егору и Саньке подключились супруги Лаудрупы, а несколько позже и все дети, включая маленькую Лизу Бровкину, которой данный язык давался на удивление легко. Всего-то через месяц занятий девочка пыталась, даже, сочинять на испанском нехитрые стишки.
Наконец, уже в середине апреля 1705-го года фрегаты, благоразумно обогнув Японские острова, встали на якоря в бухте русского городка Охотска. В свинцово-серых водах плавали осколки голубоватого льда, дул сердитый северный ветерок, на палубе было холодно и промозгло.
«Надо же, прошло больше двадцати месяцев, как мы покинули родные берега!», – с ностальгическими нотками объявил внутренний голос. – «Что за это время произошло в России? Какие новости мы сейчас услышим?».
Через сорок минут от низкого берега отошла гребная шлюпка, в которой сидели люди в до боли знакомых русских мундирах, и направилась к «Александру», на передней мачте которого был поднят адмиральский вымпел.
– Прекрасные дамы! – Егор строго посмотрел на Саньку и Гертруду. – Извольте, как мы и договаривались ранее, спуститься в кают-компанию! Не беспокойтесь, потом мы вам всё перескажем подробно, ничего не утаивая, – обернулся к Лаудрупу и подбадривающе подмигнул: – Давай, Людвиг, твой выход! А я буду изображать из себя молчаливого боцмана…
По штормтрапу на борт фрегата поднялись трое: совсем ещё молоденький таможенный офицер и двое пожилых сержантов с допотопными ружьями за плечами.
– Меня зовут – Евсей Рыжов. Я есть – поручик, – на очень плохом английском языке сообщил офицерик, с уважением поглядывая на Лаудрупа, чей внешний облик его явно впечатлил.
«Ещё бы, не впечатлил!», – довольно усмехнулся внутренний голос, нечуждый лёгкому тщеславию. – «Глубокие и извилистые шрамы на лице, пустой рукав камзола, полуседые густые усы, кончики которых задорно и воинственно смотрят вверх, массивная золотая серьга в ухе… Классический такой морской волчара, герой модных романов о дальних походах и романтических странствиях…».
Людвиг небрежным жестом остановил поручика и, скупо улыбнувшись, вежливо предложил:
– Мой любезный господин Рыжов! Можете разговаривать со мной по-русски. Зачем же так коверкать язык великого Шекспира? Продолжайте, я вас внимательно слушаю…
– Э-э-э…, – замялся сбитый с толка офицер. – Не соблаговолите ли назвать ваше благородное имя? Какой вы национальности? Цель вашего прихода в порт Охотска?
– Адмирал Людвиг Лаудруп! – важно представился датчанин и пояснил, указывая пальцем на потрёпанный флаг, на котором красовалась чёрная златоглазая кошка – на фоне утренней зари: – Независимый адмирал! Плаваю под собственным флагом и податей никому не плачу! Нет, к пиратам мы не имеем ни малейшего отношения. Скорее, даже, наоборот… О целях нашего прихода. Их всего две, и начну, как и полагается, с второстепенной. Мы бы хотели пополнить запасы продовольствия и питьевой воды, а также приобрести на русском берегу разные товары, могущие пригодится нам в дальнем плавании к северным берегам. Но, повторюсь, данная цель – второстепенна… Главное, чего бы мне хотелось, так это незамедлительно повстречаться с вице-адмиралом Алексеем Ивановичем Бровкиным. Маркиз де Бровки – мой личный и добрый друг! Познакомились мы с ним много лет назад, когда русское Великое Посольство – во главе с царём Петром – посещало Европу… Как, кстати, драгоценное здоровье Петра Алексеевича? Что нового происходит в великолепном Питербурхе?
– Здоровье русского царя, слава Богу, хорошее! – дипломатично ответил Рыжов. – А, что касаемо свежих новостей… До нас они доходят с очень большим опозданием. Последнюю, как раз, вице-адмирал Бровкин с год назад и привёз – в Питербурхе, через два месяца после взятия Нарвской крепости, состоялось пышное бракосочетание Великого герцога курляндского Василия Волкова с государевой сестрой, царевной Натальей Алексеевной. Эта знатная новость самого Алексея Ивановича догнала уже в дороге, когда он январскую стужу пережидал в сибирском казачьем городке…
«Молодец, Васька, сукин кот!», – от души порадовался за Волкова впечатлительный внутренний голос. – «Взял-таки на шпагу – городок Митаву…».
Поручик, тем временем, продолжил:
– Ещё с месяц назад обоз пришёл в Охотск – с новыми ружьями и порохом. Обозный поручик сказывал, что слухи упорные ходят по России, мол, шведский король Карлус пошёл зимой – позапрошлой, надо думать – на медведя с русской рогатиной, косолапый его и порвал. Не до самой смерти, но очень прилично. Но это только слухи, не ручаюсь за их достоверность…
Читать дальше