А. Живой - Битва на Калке

На радостях застоявшийся без настоящего дела великий механик подошел к работе с огоньком и автогеном. Сломанную форсунку на складе местного автохозяйства отыскать не удалось, а ждать ее прихода от поставщиков было слишком долго. Выдержать ожидание, когда работа просто кипит в руках, а руки чешутся от желания, Забубенный просто не смог. Поэтому мотору было предложено заменить форсунку прибамбасом из карбюратора и нескольких подводящих трубок, – изделие, рожденное гением Забубенного. И мотор заработал. Да не просто заработал, а стал выдавать такое «Ж-Ж-Ж-Ж-Ж», что слышно было в соседних гаражах через улицу.

Но, на достигнутом, естественно, Григорий не мог остановиться. И он решил облегчить девушке кузов, превратив его в свое любимое купе без крыши. Однако, едва взявшись за автоген, великий механик был вынужден проснуться, – кто-то наступил ему на руку.

Открыв глаза Забубенный, вернулся в мир, который еще не подозревал о существовании автогена, и осмотрелся. На корабле галичан царила какая-то суматоха. Мимо него, точнее через него, туда-сюда носились ратники, подтягивая парус и какие-то веревки, словно к чему-то готовились. Приподнявшись немного, Забубенный возвысился головой над деревянным боротом и глазам своим не поверил.

В вечернем свете, а солнце уже садилось и это означало, что механик с легкостью проспал весь день, Забубенный разглядел недалекую пристань и множество шатров на пологом берегу за ней. Что-то знакомое припомнилось Забубенному. Похожее место на эту излучину реки и эту пристань Григорию уже доводилось видеть, и не во сне, а именно в этой, древнерусской жизни. Только на берегу людей тогда было гораздо меньше. Можно сказать, вообще никого.

А сейчас на этом берегу раскинулся целый город из походных шатров, не меньше монгольского, как показалось Григорию спросонья. Только в отличие от монгольского лагеря, кроме шатров тысячи крутобоких ладей стояли здесь плотно бок о бок, приткнувшись прямо к берегу и образуя целую набережную своими корпусами. Так, что местечка вклиниться между ними было не заметно. Зато повсюду, то тут, то там виднелись наскоро сделанные из бревен пристани, выдававшиеся в воду метров на пятьдесят бревенчатые настилы. Чтобы могли без помех приставать к ним вновь прибывающие ладьи или другие суденышки специального назначения с гонцами, как ладья галичан. Новые войска, как подумалось Забубенному, скорее всего, размещались дальше по берегу согласно какому-то плану, о коем ведали только три великих Мстислава: Добрый, Чернявый да Удачный.

Много ладей, а за ними и много костров на берегу, разглядел еще сонный, но уже почуявший былую легкость в теле после отдыха, механик. Костры в опускавшихся сумерках все ярче горели по всему берегу, сообщая о местах сбора больших и мелких воинских группировок: дружин, поделенных на отряды.

Но, не только регулярные войска из дружинников были здесь. Увидел Забубенный и многочисленное ополчение, сходное своим видом с обычной воровской шайкой Васьки Косого. Сотни мужиков бродили по берегу с вилами, дубинами, топорами да цепами от костра к костру. Вооруженных мечами людей среди них было почти не видно. Да и доспехов на них было маловато, можно сказать, совсем не было. Все в обычных штанах и рубахах, лишь на некоторых были рубахи кожаные, да только у самых богатых, – кольчуги.

Даже находясь в ополчении, можно сказать на военной службе, мужики время зря не теряли. Кто-то уже успел напиться медовухи и горланил песни на всю ивановскую, нарушая маскировку, так что и до проплывавшей мимо ладьи долетали слова песен. А кто-то просто сидел на берегу и ловил рыбу на немудреную снасть. Жизнь, она ведь не ждет. Она времени требует.

Продвигаясь вдоль берега, заметил Забубенный и несколько знамен, что держали в руках гордые знаменосцы, стоявшие на карауле у шатров своих полководцев. Но где чье войско стоит, он пока не знал. Не разбирался Григорий ни в знаменах, ни в символике. Смутно помнил, конечно, стяг воеводы черниговского, но и в его конкретных очертаниях уверен не был.

А потому, как отыскать черниговцев, если ни одной знакомой рожи не встретится, он пока не представлял. Но надеялся. Они здесь должны были быть. И, если Юрий Доморечич, силком его не отведет к своему князю, на что было очень похоже, то Григорий как-нибудь черниговцев отыскать все же надеялся. Поскольку поступать на службу к предводителю Галицко-волынского княжества он пока не собирался, если, конечно, снова не заставят под страхом отделения головы от тела.