Андрей Ерпылев - Зазеркальные близнецы

Помолчали.

— А что делать с… мертвым телом? Александру показалось, что “близнец” подавил усмешку и по-еврейски ответил вопросом на вопрос:

— А если не с мертвым?

“Близнец” улыбнулся и хлопнул “брата” по колену:

— Разберемся.

Нет, они положительно нравились друг другу. Если бы можно было… Но действительно, в одном мире им двоим не было места. Судьба приперла их к стене.

Они почти синхронно открыли каждый свою дверцу и, переглянувшись с усмешкой, вышли из машины. Бок о бок, как добрые друзья, вышли на твердый береговой песок, время от времени жадно облизываемый волной. Александр вдруг представил, как мгновение спустя этот мутный, шершавый от песка язык подползет к упавшему телу и, окрасившись красным, отползет назад, унося то, что еще миг назад было Александром Бежецким… А на буром грязноватом песке останется только мертвое тело, пустая оболочка, нелепая механическая кукла с кончившимся заводом…

— Что, брат, задремал немного?

Александр вскинул голову и еще раз взглянул на свое отражение. Высокая сухая фигура, рука с револьвером чуть на отлете, ветер треплет волосы и полу расстегнутого пиджака. Метров пятнадцать, отличная мишень. Он тоже расстегнул пиджак и вынул пистолет. Сухо щелкнул предохранитель, патрон в стволе. Многолетняя привычка, куда от нее деться. Взгляд привычно наметил цель. Вот сюда, между глаз противника. Противника…

И вдруг Александр ясно понял, принял сразу и без рассуждений, как аксиому: он не будет стрелять. Может быть, и прав… брат. Он лишний здесь, всегда был лишним. Вся значимость, положение, деньги — пустое. Пусть тот, другой, получит все без остатка. “Заткнись! — безмолвно верещало сопротивляющееся сознание. — Борись за себя! Кто он такой? Откуда взялся? Соберись, тряпка!” Но палец уже осторожно спускает взведенный курок, осторожно, чтобы не заметил противник. Противник? Нет, уже нет. Просто брат.

Сбоку, из-за дюн уже некоторое время слышался какой-то шум, сминаемый ветром, но оба Александра его не замечали. Они уже были связаны незримой нитью, отгорожены от всего земного. Авель и Каин. Каин и Авель. “Каин, где брат твой…”

Оба ствола медленно стали подниматься. Вот и все. Сейчас. “Сейчас, ваше благородие…” — прозвучало в ушах Александра, и он поднял глаза в серое предосеннее небо на низкие, словно клочья серой госпитальной ваты, облака, безразлично несущиеся над головами. Сейчас…

— Саша-а-а! — ввинтился в уши отчаянный крик, и оба непроизвольно обернулись.

К ним, увязая в песке, оступаясь, падая и теряя туфли, приближалась хрупкая женская фигурка. Оба сразу ее узнали…

— Саша-а!!!

Что впереди? (Камо грядеши) (лат.)