Валерий Белоусов: Спасти СССР! «Попаданец в пенсне»

Нет, тот товарищ, кто этот сценарий писал, — ЗНАЛ своё дело… Таких ярких маячков для будущих читателей понаставил! Чтобы любой, кто знает, КАК на самом деле обстоят дела, — всё сразу бы понял…

Но вот ковёр, ковёр… Наверное, ковёр всё-таки был.

У меня в кабинете на стене висел подходящий. Ребята из Туркмении на мой юбилей подарили. Наверное, в него меня… то есть… слушай, Лаврик, будь честен… Мой труп и завернули. Привезли куда-то, это дело показали Маленкову… Тот не стал поднимать бучу. Мол, меня уж всё равно не вернёшь, а державе позор. Десять дней потом делили власть. Дураки. И сволочи. Но прежде всего — какие они дураки!

Кстати, о дураках. Съездить надо потом в Красково.

И найти участкового Гаспаряна, дада шени!»

Я уже говорил, что для Берии мелочей не было? Зашипев тормозами, электричка стала под крытым навесом платформы. Народ схватил свои корзины и ломанулся к выходу.

Берия смешался с толпой. На противоположной стороне перрона, за горящими красными стёклышками турникетами, стоял синий поезд метро… Очень удобно, не мог не одобрить разумную вещь Лаврентий Павлович.

Люди подходили к турникетам, бросали в прорезь жёлтенькие жетоны… Где их покупают? Впрочем, денег у Берии всё равно с собой не было. Некоторые пассажиры шли к круглым стеклянным будочкам, в проходе что-то показывая. Верно, проездные билеты… Значит, нам туда.

Поймав внутри себя теплую волну, идущую от пяток, Лаврентий Павлович пропустил её вверх, невидимую, распушил над головой и мысленно облёк своё тело в незримый человеческому глазу кокон… Когда он, мило улыбаясь, проходил перронный контроль, ни у кого из стоящих в стеклянных будочках женщин в синей форме и мысли не возникло спросить у него проездной билет. Вероятно, Берию просто никто и не увидел. [8] Обращение Берии с Гаспарянами и мнимая невидимость, «отвод глаз» — это всё начальные, простейшие упражнения в курсе того, что потом будет названо РБсК. Сапиентис сат. А кто не знает — тому и не надо… ну, любопытных отсылаю к книге «Как дрались в НКВД». М., изд. «Школа Баярд», 1996 год.

Проще всего, конечно, попасть сюда через улицу Чугунные Ворота, что рядышком с тихой станцией метро «Кузьминки», которой пользуются скромные жители пятиэтажных хрущёвок.

Усадьба… Подмосковная… называется Кузьминки-Влахернское.

Для тех, кто не знает — Испытательная станция, сначала Центрального Технического Института, а уж потом — НИИ Химмаша…

А до того — начиная с 1918 и аж до 1961 года — просто, Военно-Химический полигон РККА.

Объект «Томка».

После Версаля, видите ли, нашим хорошим друзьям из Рейхсвера негде было испытывать новинки доброго доктора Габера. Который самолично в Березниках и в нижегородском Дзержинске «ставил» производство иприта и прочих очень забавных вещей.

Над Кузьминками иприт распыляли лётчики Люберецкого аэродрома!

А в качестве подопытных кроликов были героические бойцы Красной Армии, направленные туда безвинно репрессированным злобными чекистами маршалом Тухачевским. Положим, репрессировали его вовсе не за это — но и за одно только это стоило бы!

Впрочем, также в Кузьминках осуществлялись захоронения отходов четырёх московских заводов, производивших в своих цехах боевое химоружие.

В тридцатые годы на территории полигона проводились эксперименты на животных, в частности, козах, и по испытанию оружия биологического. Околевших от сибирской язвы коз хоронили здесь же, на полигоне. Их останки в парке находят по сей день…

После того как Тухачевского и компанию чекисты изрядно подсократили, на полигоне по приказу Берии начались работы по очистке и дегазации. Из земли сапёрами и военными химиками было извлечено 6972 химические мины, 878 неразорвавшихся артиллерийских химических снарядов и 75 химических авиабомб, а также около тысячи бочек с отравляющими веществами.

Вот такой милый парк культуры и отдыха. Грибы собирать там, конечно, можно… Угостите любимую тёщу мышьяком!

…В вольере вивария Испытательной станции лаяли голодные подопытные собаки… Вот проглоты.

Старый лаборант, трудящийся здесь за мизерную зарплату, начиная с пятидесятых («Люблю животных и науку!»), грустно, с усилием толкал перед собой по неровному, в ямах и рытвинах асфальту дребезжащую самодельную тележку, на которой стояли огромные алюминиевые кастрюли с собачьим кормом.