Комбат Найтов - В небе только девушки! И…я

– Мы рассмотрим этот вопрос, товарищ Бартини.

Везут в Кремль, вместе с Бартини.

– Сколько машин сейчас заложено?

– Семь, – отвечает Роберто Людвигович. – Два бомбардировщика, военно-транспортный, два танкера, пассажирский и специальный.

– Что такое «специальный»?

– Для перевозки… особенных пассажиров, например, членов правительства или верховного командования. Дополнительно установлена различная аппаратура связи и управления. И салон сделан… богаче, что ли, скорее, удобнее. Что-то вроде «люкса» в гостинице.

– Понятно. Такие машины скоро понадобятся. Александра Петровна, вплотную займитесь испытаниями в НИИ ВВС. Немецких литейщиков получили?

– Да, товарищ Сталин, шестьсот человек, проверили, действительно имеют большой опыт, спасибо тем, кто отбирал. Надо бы им условия чуть получше создать, не дело в лагере держать таких специалистов.

– Можете выделить финансирование, мы компенсируем. Фрезерные и строгальные станки пришли?

– Устанавливаем. А что с ГЭС?

– В плане стоит на конец текущего года, я взял на свой контроль, – ответил почему-то Берия.

– Что еще требуется, чтобы поставить на поток производство лопаток для четырех двигателей? – спросил Сталин.

– А какой четвертый?

– НК-1 товарища Кузнецова.

– Он мне его не сдавал.

– Ленинградские товарищи говорят, что сами справились с разработками, но вот турбина у них не получается. Десять часов – максимум. Я дал указания вернуться с разработками в ваш НИИ.

– Проявили самостоятельность, что ж, посмотрим, насколько продвинулись.

– Никуда они не продвинулись, товарищ Попков понесет заслуженное наказание за задержку выпуска нового двигателя. Насколько я помню, он должен был устанавливаться на бомбардировщик.

– Да, он, но при чем здесь Попков, работы выполнял Кузнецов.

– Попков проявил инициативу, что это должна быть ленинградская разработка, альтернативная воронежской, что это требуется для восстановления промышленного потенциала разрушенного Ленинграда. Его поддержали и некоторые товарищи в ЦК. Будем разбираться. Все сроки они сорвали.

А впереди у нас очень серьезные события, Александра Петровна, и они назревают. В Англии стоит в полной боеготовности армия вторжения. В Женеве идут сепаратные переговоры между Германией и нашими бывшими союзниками. Уже стоит употреблять слово бывшие. Переговоры близятся к завершению. К сожалению, мы не успеваем захватить «Атлантический Вал», и на середину июня назначена высадка в Европе.

– Товарищ Сталин, время еще есть. У нас есть человек, который точно скажет день и час подписания сепаратного соглашения?

Сталин взглянул на Берия.

– Такой человек у нас есть, – ответил тот, но недовольно посмотрел на Бартини.

– У товарища Бартини такой же допуск к государственным секретам, как и у меня, не волнуйтесь, Лаврентий Павлович. Одно дело делаем. Товарищ Сталин, требуется отвести четвертую гвардейскую дивизию на переформирование, усилить ее еще двумя истребительными и двумя бомбардировочными дивизиями. Мне придется принять командование над ними и показать «томми» и «янки», чего стоит их противовоздушная оборона. Но мне необходимо знать час подписания соглашения. Воевать с ними сейчас по-серьезному не стоит, а утереть им нос, да так, чтобы кровушкой захлебнулись, как мы в сорок первом, просто необходимо.

Глядя на меня, Сталин и Берия не выдержали и рассмеялись:

– Ведьма, точно ведьма! Черчилль не знает, кого он задел!

– Я не ведьма, я – «бабка-ёжка», и мои подружки будут хохотать над Англией в час «Ч». Сейчас главное, чтобы разведка не сплоховала. Желательно, чтобы максимально полно сработала и быстро.

– Этот вопрос находится под моим контролем, все необходимое вам для работы будет у вас немедленно. Когда приступаете?

– Уже. Разрешите идти?

– Ступайте, и берегите себя. Вы нам еще очень пригодитесь.

Отдав необходимые распоряжения и получив приказ о назначении командующим особой воздушной армией, вылетел на Т-117 в Германию. Отвод на переформирование всех полков Ме-1п отдан. Собираем в кулак ДРЛО и для одного из них получаем разрешение на перелет в Нью-Йорк для ремонта. По дороге «ломаемся» и возвращаемся. Получена РЛ-карта Великобритании. Скромненько, но со вкусом. О том, что, пролетая над городом Парижем, как фанера, можно много собрать всякого разного, англичане еще не знали. Но уже поздно, дело сделано. На руках карт-бланш от Сталина и Берии, все «живые» двухконтурные АЛ-1 летят в Вейтендорф, что под Ростоком, и в Альт-Дабер, где сидят по две эскадрильи 1-го гвардейского ОРБАП. «Бабок» будем пересаживать в новые «ступы». Мы это уже делали, когда испытывали АЛ-1. Впервые он полетел на «метле». У нас недели три, максимум – четыре. Надо поспешать, не торопясь. С завода прилетела первая переделка, на ней я пошел на вылет, предварительно подняв шесть ДРЛО, которые «окружили» маленький остров, где-то в Северном море. Взлетал я с грунтовки в Висмаре, сразу ушел в море, а высоту начал набирать у Травемюнде, где еще немцы сидели. Стрелком пошел Август Штальмайер, у него отличный немецкий, северный. У Трисчена нас захватили английские радары, а мы медленно поползли наверх, выдерживая график Ме-110. Как только мы вышли за пределы материка, наглы подняли звено «бьюфайтеров» Мк VI, но они нас перехватить не смогли, им не хватило высоты. Зато они определили нас как Ме-110. Из Норвича поднялись два Moskitopanik или «Интрудера». С помощью «Лорана» и наземных служб они еще раз попытались перехватить нас, но их высотность составляла каких- то 10 000 метров. Одну из машин вел айр-коммодор Эддисон, который командовал 100-й группой ночных истребителей. Говорливый! Слов нет! За что и поплатился. Он промахнулся, его «Серрат» высоты не показывает, поэтому я успел развернуться и обстрелять его. Падал он в море, и мои гильзы ушли тоже в море. Так что никаких тайн мы не раскрыли, но интерес к себе повысили. Заработали еще локаторы, которых пеленговали мы и наши «грибочки». Стучало уже 50 штук, координаты которых привязывались к радиолокационной карте, полученной в предыдущем полете. У Гуля попытались выставить заградительный огонь, довольно плотный. Мы его обошли, уклонившись на юг, в направлении Лондона. Запас высоты у нас был в 5000 метров, но я его показывать не хотел. Впереди Манчестер, это «праматерь» 8-й армии. Она в основном базируется здесь. Сзади появляется весьма скоростная машина и пытается нас догнать. Скорее всего, «Спитфайр-14». Отстрелялись пассивными помехами, локатора у него нет, зашли сзади и сбили. Гильзы, правда, упали на территорию Великобритании, но и бог с ними. Покрутившись над Британией и сфотографировав аэродромы 8-й армии, ушли домой. По прилету доклад в Ставку: