Комбат Найтов - В небе только девушки! И…я

Вот с ними и с Андреем, подвесив в бомболюки связанные ФАБ-100, идем ночью бомбить Амурский мост. Мы – тройкой, Андрей – прикрывает и подсвечивает. Нас мало, а мост прикрыт дай боже! И мы вынуждены хитрить. Есть несколько типов осветительных бомб, каждая из которых используется в своем случае и служит для зенитчиков признаком того, чего ожидать и где искать противника. Разведчики используют «фотаб», он дает очень мощную, направленную вниз, вспышку магния с предварительной очень точной задержкой. Вспышка согласована с затвором фотоаппарата, правда, только по времени или с помощью лампового фотоэлемента, а не по радиосигналу или болометру, как сейчас. Но и этого чаще всего хватает, чтобы сделать качественный снимок. «ОАБ» – осветительная бомба, горит много слабее, но довольно долго, применяется для подсветки целей при бомбардировках и штурмовках ночью. Свет не сильно направлен, но в основном светит тоже вниз, чтобы не мешать летчику. Некоторые осветительные светят, как шар, их применяют только для бомбардировки с горизонтали. Беда в том, что скорость падения у них разная. У одних есть стабилизирующая лента, замедляющая падение, у вторых парашют, изнутри выложенный отражателем, который работает, как зеркало, направляя свет. Но посчитать одновременное срабатывание и строго на определенных высотах – можно. Вспышка «фотаба» заставляет большинство наблюдателей пару минут промаргиваться, поэтому решили сыграть на этом. Заходили от Днепродзержинска с северо-запада. Андрюха шел впереди на высоте 11 200. Мы, вытянувшись колонной и полностью убрав газ, планировали с 10 500 до 5000 метров. Пять тысяч мы должны были иметь точно в точке атаки. Я уже приспособил всем троим опускаемые светофильтры из дымчатого американского плекса, на заводе добыл и сделал кнопочное опускание. Под нами Карнауховка, хорошо живут немцы, даже свет не выключают, а мы с «первомайским подарком» летим. Голос Майи Андрейченко, стрелка:

– «Тройка» карбюрит!

В зеркале заднего обзора вижу вырывающиеся длинные языки пламени из левого мотора ведомой.

– Третий, отворот, и в набор!

В ответ плачущий голос Женечки:

– Есть, исполняю! – Она чуть прибавила газа и отворачивает влево, исчезая в ночи. Хреново! Минус один в атаке. За сто двадцать секунд до атаки голос Андрея:

– Сброс!

Считаем секунды, высота 5200. «Сто восемнадцать» – закрываю глаза.

– Есть, – опять Андрей.

– Точка! – это Настя.

Штурвал влево, ногу влево, чуть больше на себя, и кручу штурвал вправо, парирую, я на курсе, пикируем под углом 60, выпускаю решетки, слежу за скоростью. Цель хорошо видна, но по ОАБу пытается работать мелкокалиберная артиллерия с Безымянного. Но им и далеко, и высоко! Хрен попадут! Впереди работают только два орудия, куда стреляют, непонятно. Влажнеют руки, навожусь на цель и последовательно выполняю три сброса. Набор! Штурвал чуть подрагивает, но идет. Вывод, в зеркале мелькнули взрывы, за нами потянулись шары трассеров.

– Вывод! – голос Лили. Я прибавляю обороты, а Андрей заходит и делает второй сброс «фотаба».

Через две минуты характерный голос Гарика:

– Командир! Три пролета в воде!

– Ура! – раздается голос Жени. Несколько раз бью по кнопке левым большим пальцем, заставляя щелчками замолчать. Идем в точку сбора. За нашей безопасностью присматривает Гарик с помощью локатора. Но его дальность недостаточна, чтобы обеспечить стабильное обнаружение. Наоборот, у него начался воздушный бой с высотным Ме-110. «Мессер» один, штурман и стрелок у Андрея опытные. Андрей потянул выше, и «мессер» отстал. Мы же собрались у Перещепина и лезем наверх, старательно выходя из зоны действия «мессеров». Двенадцать тысяч. Прекратил набор, сбросил обороты.

– Ну, девочки, как? – это по СПУ экипажу.

– У меня болит ухо, – ответила Майя.

– А я чуть не описалась, когда прожектор мимо нас у завода проскользнул! – хохотнула Настя. Обе захохотали.

– Все, расслабились, закончили и по секторам!

От Перещепина час полета, но пришлось обходить Чугуев, где шел налет и работало много артиллерии. Над ним прошла Евгения, и с горизонтали выложила свои три пары «соток». Чуть прибавила и пошла на сближение с нами. Но штурманенок где-то сделала ошибку и садилась она одна. Слава богу, не заплутали. Бросать бомбы просто так девочки отказались. Несмотря на «постреливающий» иногда мотор, прошли над запасной целью и отбомбились.

Проявляем то, что сделали стрелки и штурмана. У нас четыре взрыва без всплесков, один со всплеском, одна бомба не взорвалась или сработала одновременно. Всплеск говорит о том, что бомба ушла под воду и сработала от другого детонатора. То есть мимо. У Лили четыре мимо, и довольно далеко от моста, метров тридцать первая пара, двадцать вторая, и третья пара тоже со всплеском, и в том же пролете, где и у меня промах. Но по фотографиям Андрея этот пролет – в воде. На наших фотографиях виден лишь один упавший пролет, третий от правого берега.