Геннадий Марченко - Вращая колесо Сансары

– Екатерина Алексеевна, вы-то что скажете? – обернулся к соседке Суслов.

Та выглядела немного растерянной, видно, не ожидала от меня такой эскапады.

– У нас всё согласовано, времени до фестиваля остаётся всего неделя, и что-то менять, я уверена, нецелесообразно, – проблеяла она, умудряясь при этом жечь меня холодным огнём своих глаз. Но я держался, не показывая, что мне очень даже сейчас не по себе.

– Можно я скажу? – привстал Утёсов. – Только я с места.

– Да, конечно, Леонид Осипович, – благосклонно разрешил Суслов.

– По мне, так этот молодой человек говорит всё верно. Я тоже в курсе, что билеты расходятся ни шатко ни валко. В какой-то мере нам, представителям эстрады старшего поколения, это неприятно, но нужно уметь смотреть правде в глаза… Привлечь молодёжную аудиторию могут как раз те исполнители, о которых упоминал Егор. И за оставшиеся дни, наверное, нужно что-то предпринять, чтобы спасти ситуацию. Можно, конечно, нагнать в организованном порядке школьников, хотя время концерта не совсем детское, или устроить принудительную продажу билетов на предприятиях под угрозой выговора, но согласитесь, всё это будет показуха, как принято говорить в некоторых кругах. Зачем нам позориться на весь мир?

Вот уж не ожидал, что Утёсов встанет на мою сторону. Мне он, напротив, казался этаким самовлюблённым старпёром, посматривавшим на молодых музыкантов свысока. Да и по воспоминаниям тех, кто его хорошо знал – мне самому, будучи Лозовым, не довелось близко сойтись с Леонидом Осиповичем, – старик был весьма вредным. Но сейчас он явно играл на моей стороне. Для Фурцевой такой выпад знаменитого артиста стал своего рода надгробной плитой. Она разом сникла. Суслов же, напротив, выглядел совершенно спокойным.

– Что ж, товарищи, – сказал он, поправив очки, – я вижу, у нас тут сложилась любопытная ситуация, столкновение, скажем так, полярных мнений. И сейчас решить этот вопрос с кондачка вряд ли получится. Согласен, времени мало, но всё же нам нужен хотя бы день, чтобы прийти к какому-то решению. Вы согласны, Екатерина Алексеевна?

– Что? А, да, конечно, – засуетилась министр культуры.

– Ну и хорошо. Тогда все можете быть свободны, работайте по утверждённому плану, а мы с товарищем Фурцевой и другими товарищами ещё посидим, подумаем, как нам быть с фестивалем… Вы тоже свободны, товарищ Мальцев.

На выходе из зала меня тормознул Утёсов:

– Егор, духовая секция, говоришь, нужна?

– Ага, парочка ребят с тромбонами пришлась бы кстати.

– Обеспечим. У тебя когда первая репетиция, а то я что-то прослушал?

– Первая – тридцатого мая, в ДК «Красный Октябрь» на Вишнёвой, в семь вечера. На следующий день, если я правильно понял Баскакова, там же в двенадцать часов начнётся генеральная.

– Что ж, подгоню пару тромбонистов тридцатого к семи.

Не успели мы попрощаться, как рядом нарисовался Магомаев.

– Ну ты молодец, врезал министерше так, что даже мне стало не по себе, – похвалил меня Муслим. – А ты что, правда, с Битлами договорился?

– Ага, с Джоном Ленноном, мы с ним как-то более-менее сошлись, – ответил я, кивая ожидавшей меня неподалеку Клемент.

– Ого, ну ты вообще зверь! Давай стой на своём, вези их к нам, хочется вживую на этих ребят посмотреть, чем они так хороши, что целые стадионы собирают.

– Если привезу, познакомишься с ними лично… Кстати, не знаешь, с чего Фурцева на меня так ополчилась?

– Да она вообще в последнее время малость не в себе, после того, как дочку с того света еле вытащили.

– В смысле?

– Так вены резала, вроде из-за несчастной любви, это при живом-то муже. Семья министра пример должна подавать, а у неё вон какой бедлам творится.

– А… это… – У меня во рту тут же пересохло, я кое-как сглотнул, прежде чем продолжить: – Из-за кого она вены-то резала, неизвестно?

– Да кто ж знает? Ну уж, наверное, не из-за нас с тобой.

Блин, вот тут я, пожалуй, поспорил бы. Потому что, если всё-таки из-за меня, то кое-какие детали этого пазла вставали на свои места…

Явление домой меня, загруженного продуктами, вместе с Лидой Клемент стало для супруги неожиданностью.

– Ой, я же не одета, – засуетилась она, запахивая свой тонкий халатик.

– Да ладно, чай не комиссия партконтроля пришла. Знакомься, это Лида Клемент, ты вообще-то её должна знать. А это моя супруга Елена.

– Привет!

– Здрассти…

– Ну вот и познакомились! Лида побудет у нас до вечера, если ты не против, а вечером я отвезу её на вокзал, посажу на «Красную стрелу». Ей просто перекантоваться негде до отъезда в Питер. Ленок, покорми, будь другом, гостью, а мне уже нужно на телевидение ехать.