Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

Была Земля, разумеется плоской и стояла то на трех китах, то на трех слонах, то вообще черт знает на чем - в зависимости от господствующей идеологии. А с идеологией этой самой тоже все было не слава Богу.

Католики уже откололись от Греческой церкви. Поначалу поспорили, вроде бы, о малом: исходит ли Дух Святой от Бога-отца и от Бога-сына или же только от Бога-отца? Дальше-больше: разругались вконец - до взаимных обвинений в ереси, богохульстве и даже до проклятия оппонентов. Правда до исправления чужих заблуждений огнем и мечом дело пока не дошло, но все еще впереди.

Мусульмане тоже разошлись во мнениях вплоть до раскола на суннитов и шиитов, но по другому вопросу: стоит ли правоверным руководствоваться предписаниями одного только Корана или же столь же важное значение имеют и религиозные предания - сунны?

Как в последствии метко заметил баснописец Крылов: "Кто прав из них, кто виноват - судить не нам. Да только воз и ныне там".

Так и жили в XII веке. Границы государств были зыбкими, подвижными и непривычными на современный взгляд, рыцари еще не носили блестящих доспехов (обходились кольчугами или кожаными куртками, обшитыми железными бляхами) и шлемов с пышными плюмажами (даже похожие на ведро шлемы еще не вошли в моду), стекол в окнах не было, "удобства", в лучшем случае, во дворе, даже валенки еще не изобрели! Живи, как говорится, и радуйся.

Декабрь1124 года. Междуречье Горыни и Случи. Село "Ратное".

Казалось бы: дорога ровная, накатанная, кобыла молодая, сильная, сани почти пустые - должны были бы уйти, но волки догоняли. Не очень быстро, но упорно и неумолимо. Рыжуха своим лошадиным умом и сама прекрасно понимала, чем может закончиться эта гонка, поэтому мать не нахлестывала ее, а только повторяла, как заведенная:

- Ну, милая, выноси, ну, милая, давай…

Если сначала, когда волки только появились, она произносила это совсем негромко, то сейчас уже кричала в полный голос, словно от громкости ее крика зависела скорость саней. Мишка все пытался пересчитать преследователей, но постоянно сбивался - то на четвертом, то на пятом. Рядом с санями пластался в беге Чиф. Молодой пес вовсе не трусил и не собирался бросать хозяев, спасая свою собачью шкуру. Один на один он вполне способен был выйти против матерого волка и результат схватки не предсказал бы никто, но кидаться одному против…

"Да сколько же их? Раз, два, три, четыре… семь! Вроде бы днем нападать не должны, совсем осатанели с голодухи, что ли? Должны, не должны, а вот напали и все тут! Блин! Догоняют, не уйдем. Семь штук, а у меня восемь выстрелов, мазать нельзя. Есть еще нож, топор и… Чиф. Хотя бы одного он на себя возьмет. Все равно: мазать нельзя!".

- Миня! Стреляй! - Крикнула, обернувшись к сыну, мать.

- Рано, мам, далеко еще!

Мишка упер самострел в задок саней и надавил ногой на рычаг. Сидя взводить оружие было неудобно, но вставать в несущихся санях, подпрыгивающих на каждом ухабе, он не решался. Наконец, стопор щелкнул, и Мишка полез в сумку за болтом, забыв снять с руки рукавицу. Ругнулся, про себя, освободил руку и снова полез в сумку.

Пока он возился, один из волков, почему-то не самый крупный, заметно вырвался вперед. Мишка упер приклад в плечо и попытался прицелиться, ожидая, когда попадется хотя бы небольшой ровный участок дороги и сани перестанут подпрыгивать.

Приклад… Не было на Руси еще таких прикладов - обычно при стрельбе самострел зажимали подмышкой. Да и вообще в XII веке самострел (арбалет, как называют это оружие на Западе) был редчайшей вещью. А уж в руках тринадцатилетнего пацана… Только вот и пацанов таких на Руси, тоже, днем с огнем не сыщешь. Кто еще может похвастаться, что живет уже вторую жизнь, а в первой прожил, вернее, проживет девятьсот лет спустя, сорок восемь полноценных лет? Но сейчас эта вторая жизнь может запросто закончиться, в сущности, толком и не начавшись.

Сани, наконец, пошли ровно, давая возможность прицелиться. Мишка нажал на спуск… Есть! Передний хищник кувырнулся через голову и остался лежать на дороге. Стая хором взвыла и, кажется, даже прибавила ходу!

"Почему? Должны же остановиться и начать рвать упавшего? Неужели - волчья свадьба, и я грохнул волчицу? Ну, теперь действительно - приехали! Будут гнать, пока всех не перебьем… или они нас".

Мишка торопливо нажал ногой на рычаг, но вместо того, что бы взвести самострел, поехал на заднице к середине саней - прямо матери под ноги. От неожиданного толчка под коленки у той подогнулись ноги и она всем весом осела Мишке на плечи, даже в спине что-то хрустнуло, и некоторое время, показавшееся Мишке вечностью, мать и сын барахтались, пытаясь придать своим телам нормальное положение.