Александр Доставалов - По ту сторону

Дальше все слилось в одну сплошную стометровку. Так быстро он никогда не бегал. Ручей, кустарник, скользкая глина, опушка, чахлый лесок на склоне холма, каменистая осыпь, ложбина, мгновенно промокшие ноги, оборвавшийся под рукой колючий прут на спуске и снова осыпь, снова холм, иголки в ладони, наплевать, потом, один из автоматов, без магазина, прочь, а магазин так и остался в руке, и некогда было воткнуть его за пояс; потом он его где-то выронил. Он уже не стрелял, даже когда видел вдалеке солдат, когда по нему, сшибая над головой листья, хлопотали издалека очередями, когда внизу под собой, на склоне, он заметил четверых с собакой — потом, на бегу, он пожалел, что не выстрелил в собаку, но та секунда уже ушла, потому что, чувствуя, как легкие наливаются огнем, как сбивается дыхание и тяжелеют ноги, он опять продирался сквозь кустарник, а из царапины над бровью кровь, смешиваясь с потом, стекала в левый глаз так, что ни черта не было видно и ее приходилось все время смахивать, а глаз разъедало, и он слезился, и ноги по прелым листьям скользили не хуже, чем по льду. Он несся огромными скачками, легко перемахивая трещины и небольшие провалы, не выбирая тропы, но стараясь держаться мертвых, хотя бы отчасти закрытых зон. Сорвался Димка лишь однажды: во время длинного прыжка через овраг наступил на прикрытую листьями корягу, поскользнулся и скатился, съехал вниз головой то ли в родник, то ли в лужу, глотнул воды, что пришлось даже кстати, но залитый кровью глаз промывать было некогда, и уже через мгновение карабкался обратно, грязь могла забиться в ствол, но чиститься будем потом, зато ноги целы, сейчас надо левее и ниже, под деревья, и вдоль холма, и дальше по болотцу…

Из легких со свистом выходил огонь.

Разувшись, Дима долго брел по ручью, сворачивая в небольшие протоки. Идти так было неудобно, ноги мерзли в холодной воде, острые камни и ветки не давали возможности быстро двигаться. Наконец, чувствуя, что скоро окоченеет, он решил, что если этот способ вообще помогает от собак, то уже достаточно. Димка вылез на берег и переобулся, тщательно высушив ступни рукавами куртки. Заодно он промыл все свои ссадины и глубокую пулевую царапину на шее. Умылся и напился вволю, стараясь делать глотки поменьше.

Ну что ж. Пора искать ребят.

Стрельбы нигде не слышалось. Это означало, что их еще не нашли, что они сумели оторваться. Еще это могло означать, что все уже кончено, всех перебили или снова взяли в плен, но в такой вариант Димка не верил. Он даже не опасался этого всерьез — просто чувствовал, что ребята живы, и точно знал, что без большой перестрелки снова их не взять. Собственно, после этих пыточных камер их вообще не взять, даже раненых. По-любому, лучше застрелиться. Он, во всяком случае, застрелится, если успеет. Он знал, что так и сделает, и мысль о близкой смерти странно холодила грудь, но думать об этом не хотелось. Димка выщелкнул из магазина один патрон и переложил его в нагрудный карман.

Пусть, с этим порядок. Что еще? Он проверил переносицу. Фильтр был на месте, а вот обруч где-то потерялся. Или веткой смахнуло, или в овраге… Это, конечно, плохо. Но зато вокруг нету стен. Он на свободе, и это главное. Это даже не чудо — сказка какая-то. За последние дни он почувствовал, каким должен быть ад.

Патронов оставалось два неполных рожка. Димка снарядил один из них до упора и удивился. Вошло двадцать четыре штуки. Он не поверил, выщелкнул патроны на плоский камушек и пересчитал их еще раз. Двадцать четыре. Он внимательно осмотрел автомат. «Калашников». Но модель была какой-то странной. Что-то тут везде не так. Чуть-чуть, но не так. Он вытащил и осмотрел затворную раму. Если бы сравнить… Мушка немного другая, точно. Цевье… Ладно. Какая-то новая модель на двадцать четыре патрона, какая разница. Хотя магазин на двадцать четыре можно к любому автомату приделать, но об этом мы подумаем позже. Сейчас надо определиться, где Монгол. Ждать ведь долго не будут. Не придешь, ребята дальше уйдут. Сочтут покойником.

Андрея жалко.

Монголом красноярцы нарекли одну из местных безымянных скал, очень приметную, похожую на того Монгола, что стоит среди каменных столбов «домашней» тайги. Этот, местный Монгол, был почти таким же. И тоже стоял на особицу, над распадком, в стороне от горных цепей.

Место для встречи Женька выбрал удачное. Далеко от лагеря, где может быть засада, недалеко от гор, где можно укрыться, и знают его все. Монголом безымянную скалу окрестила Марта, когда они впервые шли по тропе от поселка. Все тогда долго разглядывали скалу и обсуждали — похожа или нет. Пашка и Оксана даже обошли ее кругом, сопоставляя размеры.