Самохин Геннадьевич - Спекулянтка

– Баешь, гиней полно? И рухляди заморской? Решил проверить, как батька за хозяйством следит? Добре, будет по-твоему. – И, резко обернувшись, гаркнул: – Недаш, книгу тащи!

Войсковой казначей шустро скрылся в дверях. Лица запорожцев потускнели – тягаться в хитрых подсчетах с бывшим писарем было занятием бесполезным. Через минуту, с толстым гроссбухом в руках вернулся запыхавшийся Недаш – старый обещник атамана по кошевой канцелярии.

– Палий! – волосатый палец уставился в молодого казака. – Поди сюда!

Данила приблизился и вежливо поздоровался:

– Поклон тебе, батько.

Холодный тон в голосе и лед в глазах не соответствовали учтивому обращению. Но Мирон не обратил на это никакого внимания:

– Ты счету обучен – проверяй! Из казны ни медяка не вкрадено, все на требы куреня пошло.

В его голосе послышалась явная издевка. То, что молодой казак в помещичьих холопах вел учет оброка, роли никакой не играло – слишком велика была разница в знаниях. Данила нерешительно оглянулся на примолкшую сходку и осторожно взял книгу в руки.

– Вот здесь смотри! – атаман небрежно ткнул в предпоследнюю страницу, исписанную мелким забористым почерком. – Вся цифирь по последнему походу: что добыто и сколько трачено.

Палий глубоко вздохнул, сосредоточенно наморщил лоб и медленно зашевелил губами, с трудом продираясь сквозь неровные строки. Запорожцы с отрешенной безнадегой следили за процессом – исход был ясен заранее. Мирон присел на ступеньки крыльца и с насмешкой наблюдал за казаком, бережно переворачивающим последнюю страницу. Остатки слюны с пальца Данила аккуратно обтер о шаровары и продолжил водить им по цифрам.

– Все проверил? – с неприкрытым сарказмом поторопил его атаман.

Молодой человек поднял голову и спокойно встретил в ехидный взгляд куренного. Вопрос, который он задал, возник в голове помимо воли и заставил сходку обменяться настороженными взглядами. Боян Лисица при этом радостно подмигнул и врезал локтем в бок меланхолично жующему собственный ус ясновельможному пану. Вопрос был задан ровным бесстрастным тоном и безмолвно повис в воздухе, так и не дождавшись ответа:

– Если вести счет по-твоему, батько атаман, то трех гиней не хватит на чарку горилки в шинке хромого Ратмира. – Оглядев затаивших дыхание казаков, Данила негромко добавил: – Кросс-курс при конвертации испанских дублонов в польские злотые как считал?..

– Сколько хочешь? – сытно рыгнув, спросил мурза Кель-Селим.

– Десять тысяч акче, – быстро ответил ногайский бей Саид-Ахмед. Вытерев рукавом застывший бараний жир с куцей бороденки, он тут же уточнил: – За каждую.

Крымский купец бросил оценивающий взгляд на две стройные фигурки, испуганно прижавшиеся друг к другу в дальнем углу войлочного шатра, и с сожалением произнес:

– Аллах помутил твой разум, несчастный. Двести золотых за тощую гяурку?

Ногаец неторопливо запустил пальцы в котел, зацепил горстку плова и ловким движением бросил ее в рот. Хитро прищурившись, он заявил:

– В Кефе продашь по тысяче. Черненькая украсит любой гарем, даже султанское ложе.

Мурза задумчиво почесал подборок и поманил пальцем одну из девушек. Пленница и впрямь была хороша. Изящна, крутобедра, с гордо поднятой головой. Обхватив себя руками за хрупкие плечи, она со страхом и вызовом смотрела на степняков своими большими черными глазами. Кель-Селим восхищенно цокнул языком и, легко поднявшись с кошмы, раскрытой ладонью приподнял подбородок невольницы. Девушка не замедлила вцепиться зубами в палец.

– Отродье шайтана! – зашипел от боли мурза и отвесил пленнице сильную пощечину.

Ногаец испуганно перехватил за руку крымчака:

– Товар испортишь! Плати и делай с ней что хочешь, а пока не смей трогать!

Упавшая на землю невольница лежала без чувств. Подол малинового ситцевого сарафана задрался, обнажив стройные ноги. Бросив похотливый взгляд, Саид-Ахмед облизнулся и осторожно ткнул ее в бок носком сапога:

– Поднимайся!

Не дождавшись ответа, бей подхватил бурдюк с айраном и плеснул ей в лицо. Девушка медленно открыла глаза, с недоумением огляделась вокруг и слабым голосом произнесла:

– Где я?

Злобно взглянув на мурзу, ногаец торопливо спросил у нее:

– Как тебя звать, помнишь?

– Нет.

Пленница застонала и принялась ожесточенно растирать виски. Бей вопросительно посмотрел на ее подружку.

– Златой кличут, – испуганно сообщила светловолосая красавица. – А меня Лесей.