Самохин Геннадьевич - Спекулянтка

– Превосходный вкус. Если хотите, я могу выкупить все.

Молодой купец на секунду замялся, обдумывая заманчивое предложение, и с явным сожалением развел руками:

– Не могу, почтенный. Товар редкий, его ждут в Петербурге.

Нет, так нет. Меняла безразлично пожал плечами и пригласил солидного торговца пройти обратно в лавку. Мелькнувшую было мысль о странном маршруте, он тут же отбросил, не сочтя достойной внимания. В конце концов, это не его дело – московиты хитры и изворотливы, и находят свою выгоду подчас самыми неожиданными путями.

– Куда вы отправляетесь за товаром?

– В Бахчисарай.

– Могу предложить не рубли, а талеры.

Поверх приготовленного договора, лежащего на столе в меняльной конторе, появилась стопочка блестящих монет голландской чеканки.

– Левкоевские? – зло усмехнулся купец и добавил непонятную фразу: – Ищи лохов на Привозе!

Хитрые голландцы выпустили специальную серию талеров из низкопробного серебра для торговли с арабскими странами. Достаточно часто их использовали и в Восточной Европе.

– Поставьте подпись вот здесь, – торопливо сменил тему ростовщик и указал пальцем на строчку. Не удалось обжулить в этот раз, получится в другой. В обмен на ключи от складского амбара он бережно и неторопливо отсчитал серебряные монеты с профилем российской императрицы. Удачный день, щедрый клиент. Что еще нужно для счастья бедному еврею?

– Пся крев! Данила, друже, обдурить жида не удавалось даже епископу!

Пан Ляшко гулко захохотал на весь трактир, отложив на время превращение поросенка в груду костей. Лисица поперхнулся пивом, и сидел с выпученными глазами, с трудом сдерживая приступы смеха. Наконец, протолкнув в глотку добрый глоток рвущейся наружу жидкости, он задал нетерпеливый вопрос:

– Как ты удумал такое?

– Физику надо было в школе учить, а не по шинкам шляться – последовал туманный ответ. Продолжение было еще непонятней: – Плотность масла меньше чем у воды, поэтому оно всегда всплывает на поверхность.

Запорожцы понимающее переглянулись: только что их друг-колдун произнес очередной заговор.

– А если бы палочка оказалась длинней? – поинтересовался ясновельможный пан. – Что тогда?

– Ничего, – пожал плечами Палий. – Дерево, проходя сквозь верхние слои, пропитывается маслом, и вода к нему не пристает. Результат был бы тот же самый.

Мудреная речь характерника была понята лишь отчасти, но общий смысл казаки уловили и вновь расхохотались, пугая немногочисленных посетителей трактира. Бондарь Ивашка, кум Лисицы, сидел с мрачным лицом и участия в общем веселье не принимал. Мучивший его вопрос он задал после третьей чарки огненной горилки.

– Соломон подаст жалобу в войсковой суд.

– О чем? – насмешливо поинтересовался Данила.

– Как это о чем? – в свою очередь удивился кум и пояснил: – В бочках вместо масла вода.

– Но масло там есть?

– И что? – продолжал недоумевать Ивашка.

– В договоре записано, что бочки с маслом. Масло в них есть. Какие проблемы?

– Что напишет писака, не слижет и собака, – к месту вставил казачью поговорку Лисица.

Заржали все, в том числе и мрачный бондарь. Праздничное застолье продолжалось до полуночи, а утро трое запорожцев встретили в Диком поле. На закате третьего дня, заплатив положенные пошлины в крепости Ор, проехали Перекоп. Пыльная дорога, заполненная купеческими повозками и угрюмо бредущими пленниками, привела друзей до ворот Кафы. Оставалось выяснить судьбу невольниц…

Мурза Кель-Селим, проходя мимо развалин медресе, привычно помянул шайтана и его ближайшего родственника кошевого атамана Ивана Серко, во время набега которого и было разрушено мусульманское духовное училище. Правильно гласит сура Корана – к сожалению, благочестивый мурза не помнил какая именно – не стоит поминать нечистого всуе. Ненавистные гяуры внезапно скользнули из тени раскидистой пальмы и через мгновенье, обливающийся липким потом страха Кель-Селим лежал на холодном каменном полу со связанными руками и вонючим комком прелой верблюжьей кошмы во рту.

Храбрый потомок славного крымского рода приготовился с молчаливым достоинством отправиться в райские сады, но отрезанное ухо и вылетевшие зубы внесли изменения в первоначальные планы. Внезапно захотелось жить. Извлеченный из котомки кусок свиного сала и клятвенное обещание гяура с зелеными глазами забить его в глотку, сами собой развязали прикушенный от боли язык. Тускло сверкнувший под лунным светом булатный клинок с рукоятью из рыбьего зуба оставил прощальную улыбку на жирной шее правоверного мурзы.