Джон Шеттлер: Тихоокеанский шторм

— Каво эта чертовы япошки гоняють? — Спросил Чарли.

— Шо-та большое! — Сказал Стрэнглер.

— Надо бы сворачиваться и нести эти снимки в Дарвин. Они захотят отправить их на самолете как можно скорее.

— «Хизер-16» счас в Дарвине, — сказал «Чарли». — Это лодка Бин Сали. Он сможет передать снимки своему лейтенанту.

«Хизер-16» был прибрежным судном, изначально использовавшимся ловцами жемчуга на Кимберлийском побережье, а сейчас реквизированному в качестве патрульного катера под командованием лейтенанта Д.Л. Бо Дэвиса. Лейтенант был способным офицером, знал русский, немецкий, несколько диалектов австралийских аборигенов и даже немного японский. Экипаж состоял из семи китайцев, двух тиморцев, одного малайца и еще двоих аборигенов — «Бин Соли» и «Лени Леонарда».

Хорошо знавший эти места Дэвис завел знакомство с одним предприимчивым журналистом, которого и имел в виду «Чарли-один», поскольку видел их выпивающими и разговаривающими в барах в Дарвине.

— Лейтенант даст нам жемчугу за эти гребучие снимки, — хмыкнул «Чарли». — Потому что журналист даст ему дофига денег.

«Стренглер» с готовностью кивнул, и они направились обратно на юг, к оставленной на берегу лодке, после чего всю ночь плыли с острова Батерст через залив Бигли в Дарвин. То, что они доставили, действительно было жемчужиной, причем немалой цены, так как вскоре снимки попали в руки того самого любопытного журналиста — человека по имени Сирил Лонгмор, прибывшего сюда, чтобы запечатлять ход войны на Кимберлийском побережье.

Просмотрев их в тот же день, Лонгмор очень заинтересовался ими, удивляясь тому, что японцы атаковали в Тиморском море такой крупный корабль такого грозного вида. Он знал, что в этом районе не было британских или австралийских кораблей, а несколько долгих телефонных разговоров с коллегами убедили его, что не было в этих водах и американских кораблей.

Ввиду этого Лонгмор, ставший позднее капитаном Лонгмором, вышел на связи со своим старым другом — премьер-министром Австралии Джоном Кёртином, который сам в прошлом был журналистом. Он смог быстро передать снимки в нужные руки, птавшиеся найти ответы на те самые вопросы, что терзали его самого. Кёртин такиже был приведен к присяге в качестве министра обороны, и после звонка Лонгмора снимки очень быстро привлекли к себе очень много внимания.

И так случилось, что вскоре информация о странном неизвестном корабле в Тиморском море вскоре прошла через двух разведчиков-аборигенов к журналисту Сирила Лонгмора, от него попала к самому премьер-министру Джону Кёртину, а от него прямо в руки разведывательных подразделений Союзников. Копии быстро были отправлены в Брисбен, Сидней, Мельбурн и Перт, а затем на британскую станцию Тринкомали на Цейлоне, откуда отправились на самолете в Александрию. После еще нескольких перелетов они оказались в Гибралтаре, где вскоре другие любопытные глаза рассмотрели их и отметили сверхъестественное сходство с кораблем, с которым они столкнулись всего несколько дней назад. Следующий самолет доставил их в Англию, где вскоре началось распутывание загадки, озадачивавшей британскую разведку уже очень долгое время. Слово «Джеронимо» снова зациркулировало в очень особенных кругах, и, наконец, достигло одного очень способного и решительного человека в тайных постройках Блетчли-Парк.

Автомобиль быстро двигался по проселочной дороге в сторону величественной усадьбы, здания которой представляли собой причудливое смешение самых различных архитектурных стилей. Блэтчли-Парк, или «Станция «Х», была одним из десяти специальных объектов, созданных МИ-6, и официально являлась «Охотничьим клубом капитана Ридли», предназначенным для послеобеденной охоты на перепелов на площади в двадцать пять гектаров с ружьями и гончими. Реальностью была «Правительственная школа кодов и шифров», где блестящая команда мужчин и женщин занималась дешифровкой, обеспечивая жизненно важную для хода войны разведывательную информацию.