Александр Конторович - Ответный выстрел

Звучно лязгнул затвор взводимого пулемета. Чуть шевельнулись ветки, прикрывающие пулеметное гнездо.

— Герр гауптман! Там что-то нечисто с этой кучей! Я вижу мешки, по-видимому, набитые землей.

— Вот оно в чем дело… Красные оказались хитрее, чем мы с тобой думали. Пока эти паяцы наверху разыгрывали перед нами опереточный бой, кто-то поумнее оборудовал там укрытие для пулемета. И это очень неприятная новость, Лотар. С такой позиции они смогут выкосить кинжальным огнем большую часть наших парней. Ни справа, ни слева ее не обойти: болото не даст. А пока они поднимутся сюда наверх… Многие просто не дойдут.

— Скорректировать минометчиков, герр гауптман?

— Пожалуй, Лотар. Пулями мы с ними много не сделаем. Я даже не вижу, куда стрелять. Хотя… Попробуем.

Палец аккуратно выбрал свободный ход спускового крючка.

Вот в прицеле показался край амбразуры. За ним обозначалось какое-то движение. Еще не было понятно, кто это там такой. Но для выстрела момент был достаточно удобный.

Длинная пулеметная очередь, прилетевшая с открытого фланга, как тряпичную куклу смахнула второго номера. Повернувшийся было снайпер получил сразу несколько пуль и ткнулся лицом в приклад собственного оружия. Убедившись в поражении цели, пулеметчик перенес огонь на другую группу стрелков. Ширина перешейка в этом месте не превышала ста пятидесяти метров, и бьющие с флангов пулеметы в несколько секунд смели своим огнем десяток солдат, расположившихся на гребне.

Услышав работу пулеметов на флангах, я облегченно перевел дух. Ну, теперь пошли другие пляски. Оставив в амбразуре винтовку, перекатываюсь к пулемету. Отпихиваю в сторону Володю.

— Давайте, лентами там займитесь!

Припадаю к прицелу. Первую ленту я кладу по замыкающим фрицам. Огонь с такой дистанции производит прямо-таки опустошение в их рядах. Цепь немедленно ложится. Но в данном случае это им не шибко помогает. Местность тут относительно ровная, больших ям и бугров нет. Оттого и падающие мины наносили такой урон. Так ведь и от пулеметного огня здесь спрятаться особенно негде. Поэтому вторая лента выстреливается мной уже не в такой спешке, но с не меньшей результативностью.

Мой второй номер, Володя, только успевает подавать мне новые ленты. Немцы стреляют в ответ. Не скажу, чтобы неэффективно, одного человека у меня они подстрелили, но держаться мы еще можем.

Что-то трогает мою щеку. Недоуменно поднимаю голову. Снег.

Крупные хлопья снега кружатся в воздухе.

Надо же… Я как-то и не ожидал.

Снежинки густым покровом спускаются на нас. Падают на ствол пулемета и тут же тают. На секунду даже стрельба вроде бы затихла.

А снег продолжает падать, накрывая своим ковром кусты, землю и трупы лежащих напротив пулеметного гнезда солдат.

Вот из кустов вскакивает несколько человек. Оружия я у них не вижу, но в руках зажаты гранаты. Все понятно. Немцы сообразили, что с такой позиции я еще могу здорово проредить их ряды. И у них просто нет другого варианта, как забросать надоедливое пулеметное гнездо гранатами. Но попытка эта оказывается неудачной. Первой же очередью я валю троих, а взорвавшаяся после этого граната ставит окончательную точку.

— Командир! — пихает меня Володя. — Патронов мало, две ленты только!

Хреновое дело, только во вкус вошел.

— Будем экономить.

Хотя время для экономии самое неподходящее. Не выдержав, громко ругаюсь в голос. И, словно подброшенный вверх моими словами, мой второй помощник выскакивает из пулеметного гнезда. Ни я, ни лежащие в кустах фрицы этого не ожидали. Поэтому он успевает пробежать вперед метров десять и, подхватив лежавшую на земле около убитого Шифрина патронную коробку, повернуться назад. Вот тут спохватились уже все. Со стороны немцев грохает несколько выстрелов. А я, в свою очередь, щедро поливаю пулями место, откуда только что стреляли. Там кто-то орет во весь голос. Навряд ли это от большой радости. И стрелять начинает сразу вся немецкая цепь. Парень делает еще три или четыре шага, и в него попадает сразу несколько пуль. Он падает, но в падении успевает кинуть вперед коробку с лентами. Громыхая железом, она пролетает несколько метров и, ударившись о ствол дерева, падает прямо перед бруствером. Володька тут же делает прыжок вперед и, длинной рукой зацепив ее за кожаную ручку, втаскивает внутрь пулеметного гнезда.

— Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты, — балагурит он. — А ведь промазали фрицы-то! Успел я коробку затащить.