Борис Громов: Билет в один конец.

Да уж, чем-чем, а особой отвагой большинство депутатов Ростовской Думы не отличалось. Когда стало ясно, что приказов из Москвы больше не будет, а Ростов-на — Дону остался самым крупным и наименее пострадавшим административным центром и руководить наведением порядка теперь придется именно им, «слуги народа» впали в состояние легкого замешательства на грани истерической паники. Нет, поруководить они были готовы, но не в таких же условиях? Одно дело — раздавать друг другу привилегии, повышать самим себе зарплаты и подремывать на заседаниях. Совсем другое — размещать, кормить и лечить сотни тысяч беженцев, тушить лесные пожары, давить резко поднявший голову в условиях полнейшего бардака и растерянности правоохранительных органов криминалитет, восстанавливать рухнувшую в одночасье экономику, «социалку» и еще многое и многое другое. А главное, что теперь от ответственности за ошибки не спрятаться, теперь за свои действия придется отвечать. Причем, не исключено, что по законам военного времени. Словом, максимум, на что хватило этих перепуганных болтунов — это на то, чтобы наделить всеми необходимыми полномочиями полтора десятка наиболее решительных, вроде Воронина и дружно с облегчением выдохнуть. Вот, мол, наши полномочные представители, они все сделают, а если что — и спрос весь с них. Собственно, и плевать бы на уродов, пусть бы сидели там, в зале заседаний, и до бесконечности мололи языками, имитируя бурную деятельность, лишь бы не мешали. Но вот то, что произошло… Видимо, случившееся в Новониколаевском и Елани их здорово напугало. Поняли «народные избранники», что еще чуть-чуть и начнут их банально на фонарях вешать…

— Стоп! — хлопнул могучей лапой по столу генерал-армеец. — А кто вообще дал им право отдавать приказы военным? Они ж, мать их, шпаки гражданские!

— Приказ отдал генерал-лейтенант ракетных войск Ходаков.

Армеец скривился, словно от зубной боли. Валерий Степанович Ходаков. Только этого не хватало! Вот уж кто совершенно непонятно что делал в армии. С таким складом характера детским садом руководить нужно, а не генеральские погоны носить. Неплохой в общем-то, мягкий человек, но как офицер — полный ноль, слишком нерешительный и поддающийся влиянию. Не будь у Ходакова столь могущественного папы, а чуть позже — не менее могущественного тестя, так и завис бы он на уровне капитана-майора и тихо спился бы в каком-нибудь медвежьем углу, куда его, как совершенно неперспективного, наверняка загнали бы. Но — судьба играет человеком…

В самом начале войны Ходаков просто струсил и, объявив, что тяжело болен, сложил с себя все полномочия и передал их своим заместителям. А тут, видишь ты, выздоровел.

— Так, а почему данный вопрос не обсудили с нами? — вкрадчивым, будто у Чеширского кота голосом интересуется начальник контрразведки.

— А вы все временно отстранены решением Думы, вам, скорее всего, вот-вот об этом сообщат, — Зарубин, наконец, отдышался и говорил почти спокойно.

В этот самый момент в углу стола затрезвонил белый телефон без кнопок и наборного диска — «вертушка» [3] «Вертушка» — телефон правительственной связи. . Стоявший ближе всех генерал МЧС поднял трубку и представился, а потом просто некоторое время молча послушав, опустил трубку на рычаг и все так же молча кивнул. Всем все стало понятно и без слов.

— Вот оно значит как? — все тем же тоном что-то задумавшего Чеширского кота, тянет контрразведчик. — Однако что-то увлеклись наши «сенаторы». Вадим Евгеньевич, твои как, готовы?

— Мои? — переспросил армейский генерал-лейтенант. — Давно «на казарме» в трехминутной готовности сидят, приказа ждут.

— Отлично. А у вас, Дмитрий Борисович, как? Готовы?

Стоявший до того молча подполковник «Альфы» коротко кивнул.

— Готовы.

— Значит, товарищи офицеры, поднимайте свой личный состав. Хватит, заигрались наши либералы.

— Это что же, — удивленно огляделся по сторонам Воронин. — Государственный переворот?

— Нет, Станислав Сергеевич, — резко и жестко ответил фээсбешник, — это отстранение от власти толпы баранов, которые собрались не только сдохнуть сами, но и всех остальных за собой утянуть. Или у вас есть желание отдать концы за их амбиции?

Ничего подобного Воронин, разумеется, не испытывал.

— Так, — контрразведчик снова обернулся к армейскому генерал-лейтенанту, — работаем по второму варианту. Никаких танков на улицах, никаких толп революционных матросов, лезущих на ворота Зимнего. Все сделаем тихо.