Дмитрий Светлов - Первый среди равных

— Здесь не спорю, мы договаривались, но это было за два года до взятия Маньчжурии.

— Вот именно, даже сегодня никто не сможет так точно спланировать военную кампанию.

Сергей махнул рукой, ну о чем здесь спорить. Историки разложили по полочкам всю Маньчжурскую операцию и нашли его действия гениальными. На самом деле события развивались намного проще, генерал воевал, а он обеспечивал политическое прикрытие. Потомки даже разыскали панический рапорт китайского генерала Ли Ван-цзу, где подробно описана битва с маньчжурской армией. Какая битва? С какой армией? Так, скоротечная стычка у холма.

Немного подумав, Сергей решил не заниматься никому не нужными объяснениями. Бронзовому памятнику не нужна историческая правда, а почитателям подвигов древнего героя истина нужна еще меньше. Хорошо еще потомки согласились не выдавать обществу истинное лицо адмирала пришельцев, а то еще фанаты пристрелят ради сохранения исторической справедливости.

— Так что за демарш устроил в Маньчжурии князь Юсупов? — Сергей вернул разговор в нужное русло.

— Он потребовал от губернаторов направить в Петербург маньчжурские войска и свергнуть Потемкина.

— На каком основании? Для губернаторов он никто, для маньчжур тем более.

— Тем не менее его телеграмма была опубликована в местных газетах. Генерал Такин Хомайн отправился в Петербург с десятитысячным отрядом.

— Никто не пытался остановить эшелоны? — удивился Сергей.

— Дело в том, что о тех событиях не сохранилось достоверных данных.

— Что говорят недостоверные? Осмелюсь предположить, что здесь приложил руку «штаб» во главе с Тимофеем, — засмеялся граф.

— Вы чрезвычайно прозорливы, — несколько смущенно ответил Николай Третий.

— Мы вместе заработали первые пять ваших нынешних миллиардов. Без всякой прозорливости могу предугадать любое его действие.

— Так это правда! — вступил в разговор Николай Сергеевич — младший. — Вы с Тимофеем с первых дней?

— Да, с первых дней, Тимофей работал приказчиком у Аграфены Фоминичны.

— Расскажите о тех днях, — попросила Ольга Сергеевна, — говорят, у вас с княгиней случился страстный роман.

Сергею совсем не хотелось вдаваться в подробности тех дней. Аграфена его страстно любила, настоящей искренней любовью. Он в свою очередь отнесся к ней чисто потребительски. Аграфена сделала правильный выбор, выйдя замуж за князя Черемшина и родив ему троих детей.

Родственники тактично не отвлекали от воспоминаний и не мешали новыми вопросами.

— У нас впереди еще много времени, я отвечу на любые интересующие вас вопросы. Сейчас давайте закончим с историей воцарения династии Алексеевых.

— Так уже все, — оживился Николай Третий, — несколько сотен маньчжурских солдат взяли под охрану княгиню Антонину и ваших детей, остальные вошли в Петербург.

— Вообще-то Потемкин боец, солдатами его не испугать, — заметил Сергей.

— Григория Александровича уже никто не спрашивал. Из Америки приехал Муравьев, который совместно с генерал-прокурором Шейным, Шереметевым и Нарышкиным инициировал земский собор.

— Где патриарх сразу предложил кандидатуру моего сына, — продолжил Сергей. — Хороший выбор.

— Почему вы так уверены?

— Мои дети ни от кого не зависели, богаты, ни с кем не враждовали. Нет явных связей с другими влиятельными фамилиями.

— Возможно, так оно и было. Официально провозгласили — как «Надежный оплот Великоросской государственности».

— Так вот откуда взялось название Великоросская империя.

— Да, ваш сын Николай Первый стал первым императором Великороссии, — торжественно сказал Николай Сергеевич — младший.

Сергей откинулся в кресле. Он не испытывал особой гордости за своих потомков, восхождение на трон его сына результат безоглядной борьбы закусившего удила графа Потемкина. Стопроцентная гарантия здесь заслуга только «генерального штаба» под руководством Тимофея. Именно они разложили изящный пасьянс. Даже демарш Юсупова, вероятнее всего, сыгран по написанным в Нижнем Новгороде нотам.

Можно говорить все, что угодно, но Сергей был искренне рад, что потомки его друзей, тех, с кем он делал свои первые шаги, сегодня входили в состав акционеров финансово-промышленной империи Алексеевых. Настал день, когда семейная беседа перешла к обсуждению общих исторических событий.

— Что вы находите удивительного в присоединении к империи датских земель? — спросил Николай Третий.