Владислав Савин - Рубежи свободы

В мире, Иосиф Виссарионович Сталин произносил речь на ХХ съезде Партии (случившемся не в 1956 году а в 1953), где Победа была в 1944 году, и Советская Армия дошла не до Эльбы а до Рейна, включив в зону советского влияния всю Германию, а также Австрию, Италию и северные районы Норвегии — Шпицберген был занят советским десантом в январе сорок четвертого, и окончательно закреплен за СССР договором от пятидесятого, урегулировавшим так называемый Норвежский кризис, когда последние фашисты, возглавляемые беглым рейхсфюрером Гиммлером пытались толкнуть норвежский народ на путь возрождения нацизма. С тех пор, если статус Нарвика и Буде еще вызывал иногда антисоветские сборища в Осло, статьи в западных газетах, и даже упоминания с трибуны ООН — то со Шпицбергеном, который до 1920 года был ничейной территорией, сомнений не возникало. Как сказал Черчиль, "пытаться отобрать землю, на которую ступила лапа русского медведя, выйдет себе дороже".

Но еще до закрепления Договором статуса Шпицбергена, Советский Союз, не сомневаясь в своем праве на "русскую землю Грумант", начал здесь масштабное строительство, поскольку этот архипелаг в военном отношении мог считаться "ключом к Северной Атлантике". Поселки превращались в полноценные города — подобно тому, как в те же годы (или даже раньше) строились Тикси, Певек, Дудинка вдоль трассы Севвморпути. В скалах вырубались укрытия для подлодок, а также штольни для складов (уникальный климат Шпицбергена, где почти нет микроорганизмов, так что продовольствие можно хранить в стерильных условиях), помещения под штабы и узлы связи, способные выдержать даже атомный удар. Строители шутили, "у нас тут самое северное в мире метро", объем работ был колоссальный, прокладывались и железные дороги, причем частично, под землей. Вместо прежнего плохо оборудованного порта (по военной терминологии, "укрытой якорной стоянки") ударными темпами сооружалась полноценная военно-морская база, способная обеспечить боевую работу целого флота — с судоремонтными мощностями, береговой обороной, системой ПВО. Расширялись аэродромы (и строились новые), готовые принять любые самолеты, вплоть до тяжелых бомбардировщиков и транспортов. В иной реальности флот осваивал наше побережье (поинтересуйтесь историей таких мест как Гаджиево и Видяево), ну а здесь, по итогам Победы, нашими были три северные норвежские провинции (Тромсе, Нурланн, Финнмарк), остров Медвежий и Шпицберген — территории, имеющие архиважное значение в случае войны с американским империализмом. Которая казалась весьма вероятной, особенно после того же пятидесятого года, когда до бросания атомных бомб дошло! Пока в Китае, где до сих пор сражаются "наши", красные китайцы с американской марионеткой Чан Кай Ши — но никто на флоте не сомневался в агрессивной сущности Вашингтона: и хотели бы бросить Бомбу на Москву, да только руки коротки!

Сейчас, в году 1953 (альтернативной исторической реальности), население советского Шпицбергена насчитывало почти пятьдесят тысяч человек. В большинстве, военные — но также и гражданские строители, шахтеры, рыбаки, научная полярная экспедиция. Причем часть, и немалую, составляли немцы — по договору, Советский Союз предоставлял Фольксмарине ГДР (до того фактически лишенному выхода в океан) право базирования здесь, в обмен на немецкое участие в строительстве. И стояли у причалов лодки "тип XXI-бис" под советскими флагами, рядом с такими же субмаринами под флагом дойче камрадов, и была на берегу "дружба-фройншафт", несмотря на то, что очень многие советские офицеры и сверхсрочники прошли войну, и немцы тоже — но ведь после Победы, как всем было известно, ярых нацистов, как и запятнавших себя преступлениями, со службы выкинули, так что те, кто остался, заслуживали доверия. Да и не так велик был счет у советского народа именно к подводникам Германии, ну а теперь, если что, вместе в бой пойдем против общего врага. Как капитан цур зее (по-нашему, кап-1) Байрфилд, кто еще в сорок пятом успел в нашей войне с японцами поучаствовать, и орден от нас получил — а теперь, командовал дивизионом лодок, что приходил в прошлом году. Камрады своих, на Шпицберген базирующихся, периодически меняют — это нашим тут служить, пока Сталин и Генштаб по-иному не велят. Впрочем, не всем же загорать на солнечной Средиземке, в Таранто или Хайфе. Зато Краснознаменный Северный флот — среди всех четырех советских флотов, самый боевой.

База подлодок (порт, и быстро растущий поселок при нем, в сорок девятом получивший статус города) сначала называлась Порт-Грумант. Но неудобно было, чтоб не путать с Грумантом угольным — и откуда-то, сначала в разговорах, а затем и в бумагах, закрепилось, "порт Лазарев", а затем и просто, Лазарев. Так как каждому первогодку на СФ было известно имя самого результативного подводника всех времен, командира легендарной североморской "моржихи", Трижды Героя Советского Союза, Адмирала Победы (не одним же армейцам Маршалов Победы иметь), а теперь заместителя самого Кузнецова, Главкома ВМФ и военно-морского министра. Главком, он и есть самый главный — ну а конкретно Лазарев, это высший авторитет для всех советских подводников, знак "белой акулы" (учеников его Школы) у командиров лодок не меньше ордена почитается, под его руководством новые "моржихи" строятся на Севмаше (но это большой секрет). Как это, нельзя по имени еще живущих — а как же тогда Сталинград, Ворошиловград? Или, считайте тогда официально, что в честь другого Лазарева, кто Антарктиду открыл (и тоже значит был полярником) — ну а мы-то сами знаем, в честь кого!