Михаил Михайлов - Величие мастера

И не дожидаясь ответа, направил големов на звуки яростного боя неподалеку. Дожидаться своих воинов в самом деле не стал, они и так присоединятся, когда Костин головной отряд завязнет в стычке с имперцами.

Небольшой заслон из четырех легионеров и одного голема-«паука» Маркин со своими металлическими бойцами смял в пять секунд. Никто из них даже не успел выстрелить (солдаты из арбалетов, а голем – молнией, или что за боевые чары в нем заложены…). Неожиданность и скорость позволили чемтэрцам выйти в тыл небольшой группе имперцев и лесных эльфов, с успехом обороняющихся от наседающих воинов графства со своим магом.

Первый удар был нанесен в спину «центуриону», который сдерживал магические удары и выстрелы из арбалетов зачарованными стрелами со стороны графских гвардейцев. Сзади имперский голем был защищен лишь стальной броней – хорошей, но все равно недостаточно прочной, чтобы спасти от заклятия из боевого амулета, двух стрел с наконечниками, которые чуть ли не плавились от вкачанной в разрушительные руны на них энергии, и трех гарпунов с рунами усиления, выпущенных легкими големами-«стрелками».

Броню трехметрового магического воина разворотило, как консервную банку открывалкой в руках неумелого туриста.

Не дожидаясь, когда «центурион» рухнет, Костя кинул под ноги имперцам одну за другой три магические гранаты, зачарованные на огонь и электричество.

И на этом бой практически закончился. Тех, кто выжил от следующего удара магией со стороны Гербеда, гвардейцы взяли в плен в бессознательном состоянии.

Пленным, на которых были надеты ошейники, очень сильно повезло, что их хозяин угодил в руки чемтэрцев живым, иначе их удавило бы через несколько минут после его гибели. А вот хозяину контролирующего ошейники амулета – наоборот. Мало того что все, кто недолгое время носил на шее рабское «украшение», мечтали поквитаться за это, так еще и хозяином оказался лесной эльф. После того как ошейники со всех были сняты, остроухого рабовладельца пришлось отдать разъяренной толпе его дальних родичей. В поселке кроме имперцев находились четверо лесных эльфов. Один, самый невезучий, угодил в плен. Еще двое, мужчина и женщина, погибли в перестрелке с Костиным отрядом. К слову, это оказались супруги, та самая парочка любителей прыгать по крышам домов. Отсюда и то удивление, возникшее у парня при трогательной сцене прощального объятия врагов. И, наконец, последнего испепелил Гербед.

В плен попали также магесса и ее ученица. И тут повезло – именно эта девушка была очень дорога имперской чародейке. Впрочем, ученица и выжила только потому, что ее прикрывала… любовница. Костя слегка опешил, когда узнал о таких подробностях. Думал, что настолько свободные нравы остались лишь в его родном мире, да про гаремы ханов Ваструма еще рассказы слышал – об отношениях между ошалевшими без мужского внимания женщинами.

За обещание Гербеда сохранить жизнь обеим женщинам магесса, оказавшаяся баронетессой Мареной Дорбунской, пообещала полное содействие. От нее чемтэрские маги узнали полный расклад по поселку и лагерю имперцев на равнине, где содержались заложники.

Были и трофеи, в основном амулеты и манонакопители, но качеством ниже среднего. Единственное, что порадовало виконта, – это камень духа из «центуриона». Подобную вещь можно вставить в «шляпника» или использовать в заготовке для переселения души из искалеченного тела в искусственное.

Среди вещей магов и эльфов Гербед отыскал и кое-что заставившее чемтэрцев и снежных эльфов от души проклясть тех.

В двух сундуках размером с земной туристический чемодан на колесиках, покрытых сотнями рун в десятках рунных цепочек, лежали тридцать стеклянных фиалов с густой жидкостью и крупным песком или солью грубого помола. Жидкость имела черно-фиолетовый цвет, песок – красно-кирпичный и бурый с белесыми вкраплениями. Среди фиалов расположился крупный манонакопитель, величиной с гусиное яйцо. От него тянулись тончайшие, как паутинки, проволочные спирали, входящие в каждый фиал через горлышко и оплетающие стеклянные сосуды.

В рунных цепочках, которые питались большим кристаллом, Маркин увидел нечто знакомое, практически такую же комбинацию он использовал в своих самых первых осколочных гранатах, где металлический центральный стержень в жестяном корпусе разрывало разницей магических потенциалов при активации всего двух рун, полностью несовместимых друг с другом. А здесь они были собраны в цепочки, что увеличивало мощь взрыва на пару порядков.