Александр Золотько - 1941. Время кровавых псов

— Какие вы все сволочи…

— Мы не сволочи. Кто-то должен уметь убивать. И кто-то должен быть мерзавцем для того, чтобы остальные могли не быть мерзавцами и убийцами. Данила это понял. И это предстоит понять вам, Всеволод. Так или иначе. И знаете что?

— Что?

— Я думаю, у вас получится, Всеволод Александрович.

— Пошли вы все в жопу, — сказал Севка и зашагал быстрее, чтобы догнать Костю и ребят.

— Полагаешь, Даниле были нужны установки?

— И не просто установки, — сказал комиссар. — А установки с люизитовыми снарядами. У него не было возможностей все это заполучить другим способом. Тогда он предоставил такую возможность капитану Сличенко…

— А нам — возможность у Сличенко это отобрать…

— И теперь где-то в прошлом…

— Или в будущем для нас, — добавил невесело Евграф Павлович. — Через год… Или через десять лет…

— Думаю, все-таки в прошлом, — сказал комиссар и добавил уже увереннее: — Точно, в прошлом.

3015 год но н. э. Азия. Рассвет

Четыре грузовика возникли прямо из воздуха. За мгновение до этого на скалистой площадке над обрывом ничего не было, а потом вдруг появились четыре «ЗИС-6» со смонтированными на них пусковыми установками реактивных минометов.

Распахнулись дверцы, из машин выбрались люди.

— Извините, Артем Егорович, не предупредил, — сказал Орлов. — Надеюсь, вы не станете обижаться?

Егоров молча присел на подножку машины.

Малышев стоял на краю обрыва, потрясенно глядя на расстилающийся под ногами пейзаж. Никита подошел и стал рядом. Внизу, метрах в трехстах, лежала долина, утопающая в зелени и тени от горной гряды.

Вдалеке мерцали огоньки.

— Там город, — сказал Орлов. — Около пяти тысяч человек. Со всех сторон закрыт горами. Слышите, Артем Егорыч?

— Слышу, — ответил военинженер первого ранга.

— Площадь долины — десять гектаров. Город расположен в низкой ее части. Имеем один залп четырех установок. Боевое вещество — люизит. Ваше мнение как специалиста?

— Там же просто люди… — сказал Егоров.

Ему снова выпадало спорить с фанатиком. И снова ничего, кроме банального призыва к гуманизму, он не мог предъявить.

— Люди, — кивнул Орлов. — Пять тысяч человек. Мужчины, женщины и дети. Но если они останутся в живых, то умрут миллиарды. И вы не родитесь. И я не рожусь. И не будет всего, что мы с вами любили.

— Вы-то откуда все это знаете? — устало спросил Егоров.

— Знаю. Уж вы мне поверьте.

Над хребтом появился край солнца, но в долину солнечный свет пока еще не проник.

— Поражение, близкое к ста процентам, — медленно произнес Егоров.

— Тогда по машинам, — сказал Орлов. — Что крутить, все знают?

Через минуту первый снаряд сорвался с одной из установок и устремился к долине. Затем второй, третий… Снаряды стартовали с интервалами, словно тот, кто крутил ручку на пульте управления огнем, делал это через силу, заставлял себя отправлять смерть в спящий город.

Ударили остальные установки. Залп накрыл всю площадь небольшой долины, снаряды рвались-рвались-рвались…

Дым от сгоревшего пороха, пыль, поднятая выхлопами реактивных снарядов, окутали площадку, и со стороны могло показаться, что это неведомое призрачное чудовище ворочается над обреченной долиной, выбрасывая из своей утробы все новые и новые сгустки ядовитого огня. Потом все стихло.

Когда дым выстрелов рассеялся, на скалистой площадке ничего не было.

Май 2011