Джо Грэм - Чёрные корабли

Я сделала несколько шагов. Мягкий песок стелился под ногами; вода, разбиваясь у ног, брызги долетали почти до пояса. Через все море протянулась лунная дорожка.

Что-то неназываемое переполнило мое сердце.

— Великая Владычица, — прошептала я, не зная, о чем молить. И почувствовала ответный отклик, словно нечто было предложено — и принято. — Пусть этот танец будет не для меня. Я останусь в стороне от круговерти. Пусть никто не зовет меня красавицей и любимой.

Впрочем, такое никому и в голову не придет, нелепая смуглая хромоножка.

— Пусть меня ведут пути тьмы. Пусть мои заботы будут о мертвых.

Легкий ветер коснулся моих волос нежно, будто материнская рука.

Я вернулась в храм и спокойно проспала всю ночь.

На следующий день я приняла посвящение. Мне почти ничего не запомнилось: обряд недолог и служит лишь завершением праздника. Но пифия одобрительно кивнула и, видимо, осталась довольна тем, что все сделано как подобает.

После этого мое учение началось всерьез. Все обряды нужно было затвердить наизусть, ибо они нигде не записаны. Когда я спросила почему, пифия ужаснулась:

— Знаки, что в ходу на островах, годны лишь на то, чтобы вести счет зерну или маслу! Они не для священных слов! Если тексты обрядов писать словами, их сможет узнать каждый, достоин он или нет!

— А мне можно выучиться такому письму? — спросила я.

— Тебе-то уж точно незачем. Пусть его учат писцы и те, кто подсчитывает урожай и взимает долги. Ты должна упражнять память, и тогда она сохранит все, что нужно. А письмо — это для ленивых!

Поэтому вместо письма я училась запоминать. Я с удовольствием произносила тексты вновь и вновь — мне нравилось открывать красоту слов и делать их выразительнее. Мне нравились и сами сказания, и каждое следующее я начинала учить с радостью.

Я узнавала, как делать краски — как растапливать жир и смешивать его с оливковым маслом, углем и мелом. Я училась изготовлять фимиам, что курится в жаровне; для него надобны драгоценные смолы из-за морей.

— Здесь не растут нужные деревья, — говорила пифия. — При крайней нужде подойдет смола кипариса или сосны, но мирра намного лучше.

Я вглядывалась в людей, что приходили искать совета пифии, и училась их понимать.

Однажды пришел тучный владелец богатых масличных садов. Сыновей у него не было, и поместье, процветающее и обильное, назначалось в приданое дочери — девочке чуть старше меня; она сопровождала отца. Он хотел знать, стоит ли сватать дочь за парня, что в последнее время помогал с урожаем, — за сына давнего друга.

Долкида ввела их в пещеру и стала болтать с толстяком о погоде и оливах, пока я прислуживала пифии. Подводя краской глаза госпожи, я слушала разговоры об отжиме масла и о том, как бережлив парень. Дочь не проронила ни слова. Мы вошли, и Долкида, приготовив угли и бросив на них фимиам, удалилась. Толстяк с дочерью преклонили колени. Я взглянула на девочку: золотые, как солнце, волосы и застывшее в страдании лицо… Когда отец начал говорить, она закусила нижнюю губу.

— Эла! Скажи, почтенная пифия, отдать ли мне дочь в жены тому человеку, Элоту?

Пифия наклонилась над углями и долго молчала, хотя я не чувствовала того едва уловимого озноба, которым обычно отзывалось присутствие Владычицы. Наконец длинная белая рука пифии простерлась к вопрошающему.

— Львица добывает оленя, но лев пожирает труп дочиста, и львята скулят от голода, не имея даже крох его трапезы.

Толстяк побледнел.

— Более ничего не видно, — сказала пифия.

Долкида вошла и занялась двумя кувшинами отборного оливкового масла, что принесли гости.

Толстяк посмотрел на дочь, затем перевел взгляд на пифию:

— Верно ли я понимаю? Моя дочь принесет в брак богатство, и все же ей с детьми грозит нужда, а муж будет благоденствовать?

— Ее пути неведомы, — ответила пифия. — Я видела то, что видела: льва, пожирающего добычу, и голодную львицу с детенышами.

Уходя, он клятвенно пообещал, что обручению не быть, и девочка улыбнулась; ее чистый голос звенел в вечернем воздухе, когда они сворачивали к дороге.

Я проводила их взглядом и вернулась в пещеру. Пифия снимала с лица краску.

— С тобой вправду говорила Она?

Пифия взглянула на меня пристально:

— Владычица Мертвых дала нам глаза: чтобы разбираться в обыденных нуждах, достаточно простого зрения. Сама Она обращается к нам лишь в крайней надобности, давая ответ отнюдь не на все вопросы. Девочка не хотела этого брака — она знает парня несколько месяцев и отчего-то его страшится. Замужество было бы нерадостным, и чем раньше отец перестанет о нем думать, тем лучше.