Алексей Лукьянов - Цунами. Сотрясатели Земли

Наши злоключения, кажется, подходили к концу.

Как Боря ни умолял, а Глеб все равно настоял на самолете. Все быстрее, чем на поезде.

На счастье капитанов, родители встретили Виксу прямо в аэропорту. Викса облапила отца за пояс, а потом вцепилась мертвой хваткой в мать, да так и стояла, пока Боря и Глеб расписывали родителям достоинства их любимого чада.

— Она не болела? — спросила мать. — Там ведь тропические болезни всякие, насекомые, змеи.

— Да окунитесь... — Глеб кашлянул, и Боря осекся. — Никак нет, здоровее всех нас была.

— А Егор? — спросил отец.

— Близнецы тоже в порядке. Их же мать к себе в Израиль забрала!

В слове «Израиль» Боря сделал ударение на последний слог.

— Мы так боялись, что вы не прилетите, — сказала мать. — Как сказали про землетрясение, я так и решила: все, опять рейс отложат.

— О, я вам сейчас случай в аэропорту расскажу, как раз во время тряски! — обрадовался Грузин, но Глеб стиснул его локоть. — Ой! Ты чего щиплешься?

— Не отвлекай людей, они сто лет дочку не видели, — процедил Татарин. — Закругляемся уже.

— А, ну да, — согласился Боря. — Счастья, здоровья. Викуся, пиши. Ну, мы пошли?

Викса оторвалась от мамы, улыбнулась сквозь слезы и сказала:

— Не забудьте окунуться...

— Да ты что! Первым же делом! Вот сейчас как...

Глеб утащил коллегу куда-то в недра аэропорта, а мама спросила:

— Куда вы все время окунаетесь?

— Это идиоматический оборот, мама. Означает — я тебя люблю.

Держась за руки, они втроем вышли из аэропорта.

— Не дал попрощаться как следует, — ворчал Боря.

— У нас регистрацию на рейс вот-вот объявят, старый ты хрен! — заругался Глеб.

— Ты за три месяца не мог попрощаться?

— Окунись в алебастр! — взмолился Боря. — У меня уже геморрой вылез, я помру в дороге!

— В поезде точно помрешь — больше недели ехать.

— Больше недели? — задумался Боря. — Целая бесконечность.

— Вот и я о том же. Гони монету!

Борю госпитализировали прямо в аэропорту Владивостока: за час до приземления у него открылось кровотечение. Когда его выносили из самолета, он слабым голосом спросил у Глеба:

— Ты меня навестишь?

— Я тебя три месяца подряд без перерыва наблюдаю! Обойдешься.

Но не прошло и двух дней, как Татарин прискакал в больницу ни свет ни заря.

— Боря! — орал он с улицы. — Боря! Они прислали!

Грузин спал. Его соседу по палате, который как раз лежал возле раскрытого окна, вскоре надоели эти вопли, и он растолкал Борю:

— Эй, капитан, просыпайся, там что-то прислали.

— Окунись в алебастр, я спать хочу.

— Да проснись ты, завтрак скоро!

— А? Чего прислали? Кто прислал? — проснулся Боря. — А, это ты... — и снова опустил голову на подушку.

— Змей с женою прислали! Яхту! — доносилось с улицы.

— Кто там орет спозаранку? — спросил капитан в подушку.

— Там какую-то яхту жена-змея прислала, — перевел сосед.

— Не жена-змея, а Змей с женой, — сказал Боря, не открывая глаз, потом сладко почмокал, перевернулся на другой бок и плотнее закутался в одеяло. И тут же подскочил, как ошпаренный, и выглянул в окно.

Под окнами прыгал Глеб и размахивал руками.

— «Ярославец» пригнали? — уточнил Боря.

— Да нет же, яхту! Такую же, которую на острове взорвали! На ней хоть в открытый океан можно! Нулевая!

— Вот ведь... — Боря отошел от окна, почесал щетину, а потом махнул рукой и пошел к двери.

— Ты куда, обход скоро! — предостерег сосед.

— Какой там обход, — отмахнулся Боря. — Приключения ждут!

О личном досмотре перед высылкой из страны вспоминать не хочется. Главный таможенник с целой бандой помощников перетряхивали, прощупывали, прозванивали весь наш багаж, а нас осмотрели тщательней, чем осматривают живой товар работорговцы на невольничьем рынке. Даже рентген сделали, чтобы, по выражению главного таможенника, мы не спрятали контрабанду в «складках местности». Макс, который нас сопровождал, громко возмущался, но остановить процедуру не мог.

Так бесславно окончилась наша история. Властелинами мира мы не стали, да и на управдома я сейчас вряд ли походил.

Я думал, уже в Шереметьево нас встретят красивые опрятные люди в умопомрачительных костюмах, как агенты из фильма «Матрица», увезут в застенки и долго будут пытать, чтобы узнать, куда мы подевали артефакты. Что мне им ответить? Что петуха сломали, а барсука с мышью потеряли? Посмотрим, понимают ли они юмор.

Однако я прошел паспортный контроль, получил багаж, вышел на улицу, а встречающих все не было. Никто не перехватил автобус, на котором мы с Юсей ехали из аэропорта. И в метро никто не обратил на нас внимания.