Евгений Белогорский: Труды Отечеству. Часть 1

Для этой цели в небольшом поезде Сталина находилась специальная расстрельная команда, которая могла моментально привести в исполнение смертельный приговор грозной комиссии. За всё время поездок, это пришлось сделать всего два раза, но зато слухи и рассказы о крутости и беспощадности посланца генерал-губернатора, моментально облетели все чиновничьи веси страны, обрастая по мере продвижения всё более страшными и ужасными подробностями.

Подобная слава как нельзя лучше помогала Сталину справляться с поручениями, поскольку, узнав о выезде в их сторону всесильного чиновника по специальным поручениям, местные властители теряли сон и аппетит, заранее боясь жуткого кавказского монстра и его расстрельный взвод, набранный из пленных мадьяров.

Помимо кровожадности и свирепости господина Иванова, чиновники так же знали, что в случаи необходимости он мог спокойно задержаться на целый месяц. Так было на южном Урале, где требовалось значительно увеличить добычу руды для нужд фронта. Кроме этого, господин Иванов имел скверную привычку внезапно возвращаться, через неделю-другую после своего отъезда, что бы на деле, а не на бумаге проверить выполнение его указаний.

Одним словом, господина Иванова боялись и ненавидели, но всё необходимое делалось и делалось в срок, что было очень важно для достижения победы на фронте. Эта способность пробивать любую преграду, которая удивительным образом уживалась с готовностью идти на компромисс и искать взаимоприемлемые точки согласия, заставили нового правителя России оставить бывшего эсдека в своей свите после окончания войны.

Более того, генерал Алексеев был вынужден просить своего советника остаться, когда тот в конце января 1919 года подал прошение об отставке, мотивируя его желанием учиться на филолога в московском университете.

- Чем действительно обусловлено ваше желание оставить государственную службу, Иосиф? – удивленно спросил Алексеев, быстро пробежав три строки поданной ему бумаги - я хочу получить от вас прямой и честный ответ.

- Все дело в том, что война уже закончилась, а в условиях мирного времени, я вам не буду особо нужен. Всё то, что было допустимо и хорошо работало в военное время, как правило, оказывается совершенно ненужным и недопустимым, после возвращения людей к мирной жизни. Кроме этого наличие в вашей свите бывшего эсдека, несомненно, будет бросать тень на ваш мундир, и постепенно вы будите тяготиться моим присутствием рядом с вами. Поэтому лучше вовремя уйти самому, чем со временем получить отставку. У меня есть семинарское образование, и я хочу продолжить его в Москве.

- И это всё?

- Да – коротко сказал собеседник и по его лицу Алексеев понял, что собеседник говорит правду.

- А как же все ваши проекты по индустриализации России одобренные генералом Корниловым? Как быть с ними, ведь они столь обещающие?

- Боюсь ваше превосходительство, что мои многочисленные «доброжелатели» из чиновничьего сословия не дадут мне их выполнить. Думаю, самой подходящей кандидатурой для этого дела, будет Глеб Кржижановский. Это очень дельный человек и совершенно не связан с политикой как ваш покорный слуга. Я самым настоятельным образом рекомендую вам эту кандидатуру

Алексеев недовольно повернул головой и отодвинул от себя листок с прошением:

- Всё дело в том, что я совершеннейшим образом не знаю господина Кржижановского и его деловых качеств. Зато я знаю ваши качества и смею уверять вас, что в мирное время они будут так же пригодны для государственной службы, как и в военное. Война и революция, знаете ли, оказалась превосходной лакмусовой бумажкой выявившей полную непригодность многих государственных деятелей довоенной эпохи. Вы думаете, что революция случилась просто так? Нет, её семена упали на благодатную почву, взрыхлённую трудами господ чиновников, которые на первом месте видели только свою корысть, а не служение Родине. И сейчас есть отличный повод избавиться от них, оперевшись на молодые кадры порожденных военным временем.

Когда я согласился с предложением генерала Корнилова занять пост столичного генерал-губернатора и взвалить на себя всё бремя тыла, я и не представлял всей тяжести и опасности этого места. С каждым днём проведенном на этом посту я всё больше и больше проваливался в непривычные для себя дебри своей новой работы. Она была адской, но она была сделана и во многом благодаря вам.

С наступлением мира, её не станет меньше, и для её исполнения мне нужны проверенные делом люди. Поэтому я отклоняю ваше прошение и прошу впредь не подавать подобных бумаг.