Евгений Белогорский - Труды Отечеству. Часть 1

Техасцы получили право на специальную медаль, и тлеющие угли сепаратизма, были, по мнению конгресса, основательно присыпанные песком и отодвинуты в самый дальний ящик стола. Южане шумно отпраздновали свою победу, пригласив на торжество всех, за исключением генерала Першинга, которому не нашлось места на этом празднике. Он громко протестовал, посылая в Вашингтон гневные телеграммы одну за другой, но президент заставил Першинга проглотить эту горькую пилюлю, ради сохранения единства американской нации.

Полковник Хаус, сильно обозленный на Вильсона за его пренебрежение к предсказанной им угрозе сепаратизма именно в Техасе, усиленно сколачивал антипрезидентское лобби в Конгрессе и демократической партии, ставя в вину Вильсону его увлечение европейскими делами в противовес внутренним. Одновременно с этим часть сенаторов с подачи Хауса создали специальную комиссию, которая затребовала все правительственные документы, касающиеся первичной позиции Соединенных Штатов по отношению к войне в Европе.

Тщательно подобранные, они отчетливо показывали, как менялась позиция президента Вильсона от скрытой поддержки Германии в начале войны и вступления Америки в войну на стороне стран Антанты. И хотя действия комиссии носили закрытый характер, часть информации всё же просочилось в прессу, и стала достоянием общественности. Подобные действия Хауса заметно подрывали позиции Вильсона в Конгрессе, а так же делали весьма проблематичным его переизбрание на новый срок президентства.

Кроме трёх китов мировой дипломатии, на мирной конференции в Париже свою игру намеривался вести и итальянский премьер-министр Витторио Орландо. Соблазненное щедрыми посулами Антанты, итальянское королевство вступило в войну против Австрии, честно проведя в одном строю с союзниками все три года то, победно наступая, то, спешно отступая, возвращая врагу занятую ранее территорию. Теперь, оказавшись в числе победителей, итальянцы с нетерпением ждали дележа австрийских земель и флота.

Вслед за Италией свою долю трофеев в Париже собирались получить так же греки и бельгийцы. Последние были насильственно втянуты в военный круговорот благодаря германскому вторжению и стали союзником Антанты вопреки своему желанию. Доблестно сражаясь против кайзера вместе с французами и британцами, бельгийцы в качестве достойного приза за пролитую кровь своих солдат и разорение их земель, хотели получить Люксембург, чья великая герцогиня запятнала себя сотрудничеством с Вильгельмом. Таковые были планы и намерения различных сторон собравшихся в марте 1919 года во французской столице.

Европейцы с опаской и определенным напряжением ожидали прибытия русской делегации во главе с Верховным правителем России генералом Алексеевым, унаследовавший этот пост от недавно скончавшегося генерала Корнилова. Он был совершенно неизвестной фигурой для европейских дипломатов. Оттесненный на задний план такими фигурами как Корнилов и Духонин, Алексеев был занят проблемами военных поставок фронту и внутренними делами тыла и не принимал участия в принятии политических решений на последнем этапе войны.

Многие из европейских дипломатов считали его более мягким и податливым западному влиянию политиком, в отличие от жесткого Корнилова и Духонина, проводивших свою внешнюю политику исходя исключительно из интересов России. Но были и такие, которые считали Алексеева достойным приемником почившего Корнилова.

Загадочный «русский сфинкс» как окрестили его европейские газеты, прибыл на поезде в Париж, 19 марта, за два дня до открытия мирной конференции. Вместе с ним, в составе русской делегации, прибыл и личный советник бывшего московского генерал-губернатора, господин Иванов, сделавший за последний год стремительную карьеру. Поднявшись по крутой чиновничьей лестнице от простого консультанта до уровня тайного советника генерала Алексеева. Многие чиновники из аппарата генерал-губернатора с пренебрежением косились в сторону Иванова, прекрасно зная, что под простой русской фамилией скрывается бывший эсдек Сталин. Но при всей своей классовой ненависти к нему, все они были вынуждены признать, что обозначенный господин получил подобное повышение исключительно благодаря своему трудолюбию.

Страстный трудоголик, он не сидел в кремлевском кабинете, куда переехал Алексеев после перевода столицы из Питера в Москву, а непрерывно разъезжал по всей необъятной России, выполняя то или иное поручение своего патрона. Всё, что ему поручалось, он выполнял в срок и качественно, не гнушаясь при этом применить силу мандата подписанного Верховным правителем страны, если это было необходимо ради пользы дела. Вместе с ним ездила специальная комиссия, имевшая право от Корнилова выносить любое решение, основываясь на законах военного времени, вплоть до расстрела.