Александр Афанасьев - Время героев (Часть 3)

Государь отложил папку в сторону. Допил свой чай, хотел попросить еще – но передумал. Одиночество – это роскошь, не стоит ею пренебрегать.

Во всем этом – есть два настораживающих момента.

Первый – человек просто не может выжить при таком количестве покушений, если ему кто-то серьезно не помогает. Причем этот кто-то – должен находиться на другой стороне и занимать довольно высокое положение – чтобы знать о происходящем и своевременно сообщать о готовящихся ударах.

Откуда может быть этот человек? Комитет по разведке Конгресса? Сенат? По совершенно дикому положению законодательства они имеют право потребовать от североамериканских разведслужб предоставления всей информации, причем не только о завершившихся операциях, но и об активных, а так же о планирующихся. По мнению Государя это была глупость, граничащая с изменой. Или это какие-то разведывательные структуры? Госдепартамент? Нет, вряд ли, их если и информируют, то уже постфактум. На чем взяли этого человека? Деньги? Сын – наркоман? Сам употребляет наркотики – а может быть даже и такое, несмотря на регулярные проверки на полиграфе, на наркоманию то не проверяют. Как бы то ни было – у Альварадо должен быть такой человек в Вашингтоне и возможно не один.

Второй момент – само противостояние Альварадо и Вашингтона. Как мог многолетний представитель Северной Америки в криминальном мире Америки южной – выйти из-под контроля и стать злейшим врагом? Почему вообще североамериканцы придают такое большое значение этому человеку и тому, что он делает? Ведь его идеи о сецессии южных штатов – да, они опасны, но опасны идеи, а не сам человек. После того, как они вброшены в употребление – человек, их вбросивший уже не имеет значения, идеи начинают жить своей собственной жизнью. Почему североамериканцы не думают о том, что после смерти Альварадо выпавшее из рук знамя не подхватит другой.

Деньги? Может быть. Но, в конце концов, в этой части света деньги – это кокаин, а кокаин – это деньги и со смертью Альварадо кокаин не умрет, он будет продолжать жить, течь на север и калечить там людей.

Вмешивается флот. Этими двумя словами можно определить Его политику в области безопасности и реагирования на внешние угрозы. Армия предназначена для защиты родной земли, флот для того – чтобы отстаивать интересы Российской Империи у далеких берегов. Если какая-то операция требует больше, чем просто вмешательство флота – значит, этой операции не бывать, России она не нужна. Но здесь… здесь надо действовать очень осторожно, чтобы не дать себя затащить в эту кровавую кашу и одновременно – добиться того, чтобы история пошла по нарисованному тобой пути. Когда в болото падает большой камень – все жабы бросаются в разные стороны.

Как все-таки неприятно. Как неприятно рисковать даже десятком русских людей в той кровавой каше, которую заварили другие, ведь по справедливости – им и хлебать. Но – если ты не воюешь на чужой земле, будь готов воевать на своей – и то, что они запланировали сделать – нужно сделать. Своей помощью – он оказывает большую услугу североамериканцам. Любая операция, даже самая тайная требует выделения значительных материальных ресурсов, это все проходит по документам – а после некоторых последних событий североамериканские военные боятся ставить подпись под документами – больше даже, чем самого лютого врага. Здесь же – все обеспечение предоставляет Российская Империя и чтобы не случилось – для североамериканцев все будет шито – крыто, а Ему тут – и вовсе не перед кем отчитываться. Кроме как перед собственной совестью и перед Богом.

Николай взглянул на часы – он носил самые дешевые Павел Буре, подаренные ему офицерским собранием. Через три с небольшим минуты – спутник войдет в зону проведения операции. А это значит, что ему нужно быть не здесь.

Государь поднялся, взял в одну руку чашку – может быть, уже заварили свежего, в другую папку – ее надо вернуть секретчику, требования едины для всех. Пора.

Его Величество, Николай Третий Романов прошел по бетонному, освещенному мертвенно-бледным светом светодиодных ламп коридору, машинально отвечая на приветствия идущих навстречу людей. Свернул в отнорок, который вел к главному залу боевого управления, дежурившие у массивных дверей морские пехотинцы отдали честь и открыли перед Государем дверь, весившую несколько тонн. Государь шагнул внутрь, думая о том, что все таки нужно – заставить историю двигаться по нарисованному в России пути. Нужно, наконец раз и навсегда разобраться с Главным Противником – эти два слова русские офицеры писали с большой буквы, чтобы не забывать что они означают.