Александр Логачев - Разрубленное небо

Он не чувствовал себя сейчас человеком. Он был зверем, который бился за свою жизнь, изничтожая врагов и пьянея от вражьей крови. Все чувства, кроме ярости, не существовали для него сейчас, окружающий мир сузился до пространства, равного расстоянию до ближайшего врага. Он мало что замечал вокруг себя, лишь краем глаза цеплял то все еще живого старого Садато, густо утыканного стрелами, целыми и обломанными, то Хидейоши, мелькание клинков в руках которого напоминало кружение ветряной мельницы со стальными лопастями. Раз узкой черной молнией пронесся за спинами врагов яма-буси Абуэ, и Артем успел удивиться, что тот все еще цел, хотя вряд ли невредим. Артем, конечно, пропускал удары, стрелы тоже нет-нет да и попадали в него, но пока ему везло — они приходились по защитным пластинам и ощутимого вреда не причиняли. Может, и вправду доспехи заговоренные? Хотя, кажется, все же и его достали, потому что в какой-то момент он почувствовал, что по груди на живот течет нечто влажное и теплое, более густое, чем пот, который тек под доспехами ручьями. Но боли Артем не чувствовал — адреналин вырабатывался такими гигантскими дозами, что глушил все, и вряд ли он сразу почувствует боль, даже если ему отрубят руку. Затертое до дыр словосочетание «горячка боя» как нельзя лучше описывало, что творилось с ним и вокруг него, и нечего там еще что-то выдумывать, и незачем…

Артем не считал, сколько врагов убито, сколько еще в живых осталось, но вдруг в какой-то миг обнаружил, что прямо перед ним никого нет. Только впереди, метрах в двадцати, стояли в ряд лучники, числом около десятка — последние воины заградотряда сиккэна.

Некогда было вертеть головой, глядеть, кто где, кто уцелел, кто еще бьется с врагами и кто из врагов еще топчется на мосту. Впереди тоже был враг, которого надо было уничтожить. По-бычьи наклонив голову, Артем бросился вперед. Из глотки сам собой рванулся наружу звериный рев.

Следовало ожидать залпа навстречу, и он последовал. Десяток или около того стрел почти одновременно ударили в Белого Дракона. Артем ощутил, что в бедре что-то застряло… Ну как это что? Понятно что! Но боли не чувствовал, а если бы и чувствовал, ему было бы на это плевать. Как плевать ему было бы, если бы в нем застряли все десять выпущенных прямой наводкой стрел. Он все равно добежит до этих гадов!

Наверное, в таком исступлении перли вперед берсеркеры, а в другом времени — солдаты штрафных батальонов.

И то, что не случилось в начале бойни и на что тогда рассчитывал Артем, случилось сейчас. Противник дрогнул. Видя разъяренным быком несущегося на них того самого Белого Дракона, видя, что их стрелы ничего не смогли поделать с человеком в доспехах Тайра Томомори, они не выдержали. Видимо, почудилось им, что несется на них совсем не человек, а по меньшей мере получеловек-полудемон. В суеверном ужасе бросая луки, воины бежали наутек, не разбирая, куда бегут.

Один, правда, попытался встретить Белого Дракона достойно. Бросив лук, он схватился за рукоять меча. Артем не дал ему вытащить меч. Налетел, сбил с ног и с воплем вонзил в него вакидзаси по самую рукоять. Рывком вытащив окровавленное лезвие, Артем скинул надоевший ему шлем и помчался вдогонку за убегающими. Одного настиг, прыгнул на спину и, когда тот оказался на земле, перерезал ему горло.

Он уже не удивлялся себе — он стал частью этого мира, жестокого, простого, но в чем-то более честного и правильного, чем его предыдущий…

Один из лучников в слепой панике подбежал к краю обрыва, обернувшись, увидел, что к нему несется самурай Белого Дракона («Садато, живой!»), весь утыканный стрелами и похожий на двуногого ежа, вытащил длинный меч, вонзил себе в бок на половину длины лезвия и прыгнул в пропасть.

В спину другого убегающего вонзилась стрела, вошла аккурат в зазор между пластинами — Артем повернулся и увидел Ацухимэ с луком, стоявшую уже на этой стороне моста. Молодец, девочка! Хотя зараза, конечно, еще та, потому как приказа-то ослушалась, и потом поговорить с ней придется серьезно и обстоятельно.

Артем больше не вертел головой. Он побежал к лошадям, потому как туда же побежали остальные лучники. Одного Артему удалось-таки догнать, другие, видимо, решив, что не успеют отвязать лошадей и ускакать на них, бросились сперва по тропе, но тут же сбежали с нее и понеслись вверх по склону, к зарослям кустарника. Но один, видать самый проворный и хладнокровный, уже был у лошадей. Прежде чем там же оказался Белый Дракон, он успел уже отвязать лошадь, прыгнуть в седло и помчаться по тропе, как по финишной прямой ипподрома. Ушел, с-сука.