Майкл Муркок: Стальной царь

— Вы говорите прямо как Махно.

— У меня много общего с Нестором Махно.

— Вы анархистка?

— Я не верю в правительства или религии, если вы имеете в виду это.

Слова миссис Перссон каким-то образом принесли мне облегчение. Возникла ясность там, где прежде я блуждал в потемках. Я чувствовал себя обыкновенной жертвой судьбы, в известном смысле не меньше, если не больше, чем капитан Демпси.

— Нам нужно немного поспать, — сказала миссис Перссон. — Завтра придется присутствовать при испытаниях.

— Почему вы участвуете во всем этом? — спросил я её.

Она приложила палец к губам.

— Доверьтесь мне, — сказала она.

— Доверяюсь, — я улыбнулся. — Но я не хотел бы больше иметь на руках невинной крови. Она допила свой кофе.

— Капитан Бастэйбл, если все пойдет хорошо, то завтра утром мы выполним свое задание и уедем.

— Уедем? Куда?

— В опорный пункт. Вы приглашены присоединиться к Лиге путешествующих по времени.

— Миссис Перссон, я пытаюсь вернуться домой. Назад, в мое собственное время и мой собственный мир.

— Капитан Бастэйбл, вы должны иметь в виду одно обстоятельство. После всего, что вы пережили, вы не сможете больше долго выносить ваше собственное время. Но будьте уверены, Лига даст вам замену. И потом, ваша судьба будет зависеть лично от вас немного больше, чем до сих пор.

— Это было бы для меня очень драгоценно, — заявил я.

— И ещё раз прошу, доверяйте мне. У нас с вами здесь действительно очень сложное задание, капитан Бастэйбл. Круг должен замкнуться.

Наутро мы собрались на большой заднем дворе школы. Отовсюду приходили казаки. По всему лагерю раздавались ржание лошадей, голоса солдат, гром оружия. Вдали проезжал нагруженный людьми и оружием бронепоезд. Все уже знали, что Екатерииослав отбит правительственными войсками, что японцы запросили мира и что армия Керенского уже на пути к главной квартире повстанцев.

Джугашвили убаюкивал своих атаманов:

— Эту атаку мы легко отобьем. Скоро уже Москва запросит нас о пощаде и милости.

Роскошно разодетый в черное и серебряное атаман подергал свою пышную седую бороду и пробормотал:

— Воздушные корабли уничтожат нас. Они трусы. Нам не уйти от них. Против них бессильно казачье мужество.

— Против их воздушных кораблей мы применим науку — нашу науку, которая намного лучше их науки, — успокаивал его Джугашвили. Стальная маска сверкнула, когда тиран поднял взгляд к солнцу. — Вы ещё увидите. Через неделю наши лошади будут гадить на улицах Петербурга. Если он ещё будет существовать.

Атаман забеспокоился:

— Ради бога, гетман, я надеюсь, ты не станешь применять дьявольское колдовство. Я добрый христианин…

— Мы сражаемся за Господа и социализм, — ответил Джугашвили. — И за свободу казачьих орд. Бог вложил в наши руки орудие, которое на все времена обеспечит нашу свободу и позволит нам усовершенствовать Божьи творения.

И снова я с трудом вынудил себя скрыть свое недоверие. Мне пришлось отвести глаза от саркастического взгляда миссис Перссон.

— Ради Господа и социализма, — заметила она, — мы уничтожим всех, кто нам противоречит.

Успокоенный казак возвратился к своей лошади, после чего ускакал, чтобы присоединиться к своим людям.

Миссис Перссон прошептала мне по-английски:

— В существе каждого хорошего деспота лежит умение сказать каждому нужному человеку именно то, что тот желает услышать. И только когда ты ему больше не нужен, он скажет тебе правду. Секрет великого тирана кроется в умении всем потакать.

— Вы говорите так, будто сами его воспитали, — сказал я.

Она не ответила.

Джугашвили услышал, что она разговаривает, и направил на неё свой пронзительный взгляд.

— Где торчит Демпси? — спросил он. — Он как — в состоянии командовать кораблем?

— Естественно.

Этим утром я уже видел Демпси. Не было никаких сомнений в том, что он держит себя в форме с помощью наркотиков. Он твердо решил стать капитаном «Вассариона Белинского». Он просил нас идти вперед, говорил, что явится следом за нами.

Джугашвили повернулся к нам спиной и потер свой стальной шлем, как будто это было настоящее лицо. Неужели он и спит в маске?

— Ему бы лучше позаботиться о том, чем он хочет командовать, — угрожающе сказал он. — Ах, мистер Бирчингтон.

Бирчингтон возник в компании нескольких казаков, которые что-то волокли на плечах. Оно было завернуто в хлопчатобумажные одеяла и мешковину и было примерно вдвое длиннее человеческого роста.