Гарри Тертлдав - Шок и трепет

Когда двое приятелей уже покончили с едой и собирались завалиться спать, Марк сказал:

— Знаешь, а я бы уж лучше поскорей ввязался в битву и со всем этим покончил. Честное слово, сражаться с врагом куда легче, чем заниматься нудной ежедневной работой.

— Да, пожалуй, ты прав. — Люций завернулся в одеяло. — Скажу тебе вот что: я думаю, долго нам ждать не придется. А ты думаешь, придется?.. Думаешь, придется?

Марк не ответил. Он уже храпел.

Вождь повстанцев наблюдал за лагерем западных империалистов с близлежащего холма. Он мысленно сравнивал царящий в лагере образцовый порядок с хаотичным нагромождением палаток и шатров, оставшихся там, откуда он сюда пришел под покровом ночи. Судя по угрюмому выражению на лице стоящего рядом Камня, советник вождя занимался тем же.

— Они представляют собой грозную силу, — сказал Камень, и в его голосе послышалось невольное уважение.

Пожав плечами, Сын Божий ответил:

— Истинно говорю тебе: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено.

Однако Камень умел мыслить самостоятельно, да к тому же не был чужд иронии.

— Конечно, не останется, — сказал он. — Они уничтожат лагерь сами.

— Бог поругаем не бывает, — строго сказал вождь повстанцев. Камень лишь склонил голову. Если уж вождь считал, что его советник зашел слишком далеко, то Камень не мог не принять заслуженного порицания. Сын Божий продолжил: — Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого. Оно проникает до разделения души и духа, суставов и мозгов. Оно судит помышления и намерения сердечные. Без пролития крови не бывает прощения.

— Я понимаю. Меня заставил так говорить могучий Сатана, — сказал Камень. — Я буду трезвиться и бодрствовать, потому что противник мой Сатана ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить.

— Бодрствуй и молись, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна, — сказал вождь, и Камень снова склонил голову. Сын Божий добавил: — Сыны того царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубовный.

— Ты это видел? — Камень поднял взгляд, полный новой надежды и новой силы.

— Видел я все дела, какие делаются под солнцем, — сказал повстанческий предводитель. — Если ты в день бедствия оказался слабым, то бедна сила твоя.

— Я не окажусь слабым, — поклялся Камень. — Веди меня за собой. Ибо, если угодно воле Божией, лучше пострадать за добрые дела, нежели за злые.

— Мы перебьем им голени и бедра, — заявил Сын Божий.

И Камень не усомнился ни в едином услышанном слове.

Зазвучали трубы, приказывая воинам рассредоточить колонну и построиться в боевой порядок. Марк был только рад приказу сойти с дороги — которая, по правде говоря, представляла собой лишь пыльную и грязную тропу — и привести себя в боевую готовность.

— Сейчас мы разберемся с этими чурками раз и навсегда, — сказал он.

— Как нефиг делать, — сказал Люций. — Они думают, что могут тягаться с нами. Они жестоко поплатятся за свою ошибку.

— Разговорчики в строю! — крикнул Квинт. Ротный всегда следил за тем, чтобы все вокруг него происходило в строгом соответствии с установленным порядком. Он добавил: — Кто много языком треплет, тот потом хреново дело делает.

Эти слова сильно задели самолюбие Марка. Он двинулся вперед, крепко сжимая в руке свое оружие. Ну, он сейчас этому Квинту покажет! Мысль о том, что именно на такую реакцию Квинт и надеялся, ему в голову так и не пришла.

Мало-помалу войско образовывало все более и более широкий фронт, и поднимаемая им пыль все меньше и меньше заслоняла Марку обзор. Так в конце концов Марку удалось увидеть врагов, пусть ему и мешала пыль, нарочно поднимаемая перед собой повстанцами. То, что он увидел, его нисколько не впечатлило. Враги не находились в каком бы то ни было боевом порядке, и мало на ком из них была надета кольчуга — или хотя бы ее слабое подобие. Даже шлемов было почти не видно.

Да, Люций попал прямо в точку. Если эти неорганизованные глупцы думают, что могут одолеть лучшее войско в мире, то они жестоко ошибаются.

Однако враги, похоже, мнения Люция и Марка совершенно не разделяли. Их было довольно много. Может быть, именно это придавало им уверенность в своих силах. Они начали что-то кричать — Марк понятия не имел, что именно. Он еще пока не выучил на местном языке ни одного слова, да и не собирался. По его мнению, эти крики были похожи скорее на удушливый хрип, нежели на человеческие слова.