Владимир Поселягин - Я - истребитель. Я — истребляю

Я помнил, что немецкие танкисты снимают пред боем канистры и другие емкости с горючим, но тут этого не было, и после третьего выстрела один из них вспыхнул. Стрелявшие из ружья сразу поняли в чем дело и моментально подожгли второго ганса.

Корреспондент привел количество уничтожено техники и убитых со стороны противника. Восемнадцать грузовиков, одиннадцать танков, четыре бронетранспортеров, и пятьсот убитых или раненых солдат противника.

Понимая, что сейчас позиции пулеметчиков будут обстреливать артиллерийским огнем, Горелых отвел их на позиции роты, чем спас бойцов. Судя по обстрелу, действия засадной группы очень сильно разозлили немцев. После получасового обстрела гитлеровцы стали стаскивать с дороги машины. Горелых им не мешал с интересом наблюдая за противником. Как только затор был расчищен, вперед снова рванули танки, но на этот раз бронебойщики знали, что делать. Вспыхнул бензиновым огнем первый танк, второй, третий. Танкисты быстро разобрались в чем дело. Развернули машины и атаковали позиции роты. Разрывы довольно быстро сорвали маскировку — воткнутые в землю перед позициями срубленные ветки деревьев и кустарника — и дали возможность вести прицельный огонь. Как только немцы приблизились, был произведен залп. Ну немцы никак не научаться на своих ошибках. Рота произвела залп зажигательными пулями. Потом еще один залп, потом еще, потом… и все. Только двигающиеся рычащие моторами костры.

На этом бой и закончился. Собрав остатки роты, и прихватив раненых, лейтенант отступил. Там даже тупому было понятно что там скоро начнется огненный ад. Пользуясь тем, что четкого приказа держать оборону в этом месте не было, лейтенант отступил, и через восемь километров стал готовить новую позицию.

До ночи, и до обеда утра следующего дня держал лейтенант Горелых наступление третьей танковой группы армии Север. Подошедшая свежая дивизия, стала споро занимать позиции, чтобы удержать немцев. Ни о какой атаке чтобы сбить гитлеровцев не шло, силы были несоразмерны, поэтому командир дивизии и отдал приказ окапываться.

Именно там к вечеру нашел Горелых корреспондент. От роты уцелело чуть больше сорока человек, но лейтенант был жив….

— …слав? Спишь? — услышал я чей-то голос. Открыв глаза, посмотрел на склонившегося надо мной особиста.

— Я что уснул? — спросил я, случайно стряхнув с груди газету.

— Похоже что так, — согласился он со мной поднимая ее с пола.

— Странный сон, — сказал я припомнив ускользающие воспоминания.

— Расскажешь? — спросил он, положив газету на тумбочку, и пододвинув табурет, уселся на него, приготовив блокнот и карандаш.

— Почему нет? Заглавие, — кивнул я на газету.

Особист поднял ее бросил быстрый взгляд на фото, и вопросительно посмотрел на меня.

— Вот там я и был.

— Как это?

— Как бы объяснить?.. Ум-м. У меня было такое впечатление… Да как в кино, только все по-настоящему. Ревущие танки горящие деревья, стрельба. Похоже все.

— А это у тебя просто фантазия хорошая. Бывает, — отмахнулся особист сразу потеряв интерес к моему сну. Видимо подобное он слышал не раз.

— Бывает, — согласился я.

Сны у меня действительно выразительные.

— Лейтенанта только жалко.

— Если бы он не поднял в контратаку батальон, немцы бы ворвались в окопы, а это еще хуже. Тут они их отбросили, а то что Горелых в ней погиб, так это судьба, — спокойно ответил Путилин, видимо он действительно читал эту статью.

— Все равно жалко. Таких людей теряем. Как он засады устраивал, а?

— Судьба… Героя вот посмертно получил. Ну что приступим?

— Это да. Приступим… У меня тут вопрос образовался, даже не вопрос, а просьба.

— Говори.

— Я не успел прочитать газету, уснул на этой статье, что твориться на фронтах? Мы остановили немцев?

— Кхм. М-да. Ну, слушай, — устроившись на табурете поудобнее, Путилин, посмотрел на меня, и начал рассказывать последние новости на фронтах. — Отступаем мы. Что тут говорить, сам недавно с фронта, знаешь как там. За эти дни, что ты был без сознания, немцы сделали несколько крупных прорывов — разведка прощелкала — окружая наши войска. Один на Украине к Киеву, но была отброшена фланговым ударом резервной армии. Говорят, она вся полегла, но дала время не только начать отводить войска — товарищ Сталин отдал приказ — но и занять оборону, пока они отходят. Те части, что стояли в обороне практически полностью полегли, но наши отошли. Сейчас Киев в руках немцев.