Петр Заспа: Wunderland обетованная

— Что про них знаешь?

— Знаю, что Земля Франца-Иосифа — это роддом белых медведей! — засмеялся в ответ штурман.

— А ещё лежбище немецких подлодок. Как такое могло произойти, что они обосновались под самым носом у Северного флота?

— Командир, а чему ты удивляешься? Мы за месяц не встретили ни одного советского корабля, зато сколько видели немецких самолётов и даже эсминцев! Немцы чувствуют себя здесь, как дома. И оцени, как удобно! Пути караванов проходят совсем рядом.

Дмитрий Николаевич навалился животом на карту, всматриваясь в вытянутый контур острова. Земля Александры ничем не выделялась из множества островов архипелага. Разве что была его западной оконечностью. Масштаб карты не позволял рассмотреть детали, и командир быстро потерял к ней интерес.

— Пора посмотреть своими глазами, — пробормотал он и перешёл к тубусу перископа.

Оптика приблизила обрывистые берега, усеянные прибившимися глыбами льда. Кое-где чёрными пятнами темнели оголившиеся камни, но в основном всё было покрыто снегом и блестело на солнце, будто битое стекло. U-255 была уже рядом с берегом, и экипаж, выстроившись на палубе, размахивал руками, подбрасывая в воздух бескозырки. Дмитрию Николаевичу даже удалось рассмотреть в рубке немецкой субмарины белую фуражку командира. Затем, подкрутив резкость, он обследовал береговую линию и увидел вход в бухту. Узкий проход вглубь острова обозначался красными мигающими огнями. Дальше выглядывала мачта радиоантенны с обвисшим флагом Кригсмарине. Ещё дальше виднелись крыши двух зданий, как два сугроба, торчавшие в снежной пустыне.

— Ты прав, — командир обернулся к штурману. — Обосновались они здесь капитально. Как напоказ, ни страха, ни сомнения.

— Что будем делать?

— Пока наблюдать.

Приблизившись к берегу на расстояние не больше мили, «Дмитрий Новгородский» завис под водой, выставив на поверхность блестящий глаз перископа. Издалека его вполне можно было принять за одну из дрейфующих вокруг льдин. Но немцам было не до созерцания моря. У причала кипела работа. Дмитрий Николаевич с интересом наблюдал, как к корпусу лодки присосались топливные шланги, а над кормой возникла стрела крана. Похожие на бочки мины выкатывались из тоннеля в скале и, раскачиваясь на тросах, исчезали в открытых люках лодки. Экипаж суетился на палубе, занятый погрузкой и скалыванием успевшего нарасти сверкающими сталактитами льда. Сосульки свисали с тросов антенн и тянулись с мостика на палубу белыми щупальцами. Ствол орудия превратился в заледеневший столб, и моряки били по нему ломами, сбивая сверкающие обломки. Так продолжалось не менее трёх часов. Вода в бухте парила, сопротивляясь морозу, и казалось, что лодка плывёт по облаку. Дмитрий Николаевич стряхнул усталость: а ведь она действительно плывёт! Глаза покраснели от напряжения. Командир поморгал, потёр веки пальцами и опять приник к окулярам.

Сомнений нет. Чёрная, на фоне снега, рубка двигалась к выходу бухты.

— Что? Даже чаю не попьёте? — пробормотал он озадаченно и, заметив вопросительный взгляд штурмана, пояснил: — Уходят.

Субмарина проскользнула мимо уткнувшихся в берег небольших ледяных гор и, задымив дизелями, рванулась в открытое море. Экипаж не торопился укрыться внутри лодки и, вытянувшись в шеренгу, наблюдал за удаляющимся островом.

— Как на параде, — процедил сквозь зубы штурман. Приникнув к перископу, он нервно задвигал желваками и неожиданно предложил: — А, может, торпеду?

Командир отрицательно качнул головой.

— Не будем мелочиться. Меня больше интересует это воронье гнездо. Взрыв переполошит базу, а нам шум ни к чему. Пусть уходят, а мы понаблюдаем за бухтой.

С уходом лодки огни на берегу погасли, стрела крана исчезла, и только вода продолжала парить, отдавая воздуху последнее тепло, принесённое далёким Гольфстримом.

Дмитрий Николаевич взглянул на хронометр. Ранее утро. Приход лодки разбудил береговую команду, и теперь все исчезли, лишь только лодка отошла от берега. О находящихся на берегу немцах напоминала лишь тонкая струйка дыма, тянувшаяся из трубы прилепившейся к самому краю воды деревянной избы. Командир задумался, уткнувшись лбом в тубус и повиснув на рукоятках перископа.

— Жаль, старпома нет! — обронил штурман, понимая сомнения командира. — Он бы предложил пойти да посмотреть. Отсюда в перископ много не увидишь.

— Ещё один умник нашёлся, — проворчал Дмитрий Николаевич. — Долгов довоевался, и ты туда же?