Роман Злотников - Война

А у америкосов за всю их историю никакого бремени, кроме самообогащения, не было. И революция у них была туфтой — не ради чего-то серьезного, жизненно важного, предельного, когда еще шаг, и всё, а из-за того что метрополия, подишь ты, цены на товары подняла. Денег меньше получать стали за свои товары — вот и восстали. И с тех пор только за это и воюют — за деньги, сначала тщательно все просчитав, учтя все возможные потери и выведя положительный баланс. И пока положительный баланс не сложится — пальцем не пошевелят… Потому и войну они эту просрали. Сначала у них баланс не сходился, а потом слишком быстро все поменялось. Не успели просто. И мир сейчас нам вместе с англами просирают потому же. Им даже в голову не приходит, что мы тут не столько на себя пашем, сколько на всех. На всю Европу. Даже на проигравших — на тех же немцев или австрийцев. Несмотря на то что есть все основания поживиться за их счет. И вот из-за этой логики — мол, Россия непременно где-то как-то все под себя подгребает, как они сами всегда делали, — англосаксы нам пока и проигрывают. Вот вроде — опа! — вычислили, где русские немцев или венгров с сербами кинут, приготовились к ситуации, вот уже совсем готовы этим лохам глаза открыть и на том свое поиметь, а тут — хрясь! — и русские действительно делают то, что обещали. И англосаксы в полной растерянности. Почему?! Как же это можно при такой выгоде партнера не кинуть?! Ну вот ничего же не мешало, наоборот — все было на мази. Как такое может быть?!!

Так что пока все наши общеевропейские проекты, слава богу, двигались успешно, да еще и развивались. Под эгидой Лиги европейских наций у нас за последние пять лет появилось еще несколько организаций: Железнодорожный союз, Союз европейских университетов, Международная организация гражданской авиации, Организация европейской торговли, Сталелитейный союз, в котором я, кстати, состоял почетным председателем. Уж его-то я из поля зрения не упускал, ибо помнил, что Европейское сообщество начиналось с организации, именуемой Союзом угля и стали [53] Союз угля и стали (официальное название: Европейское объединение угля и стали) — организация, созданная по предложению французского министра иностранных дел Робера Шумана, высказанному 9 мая 1950 г. Он предложил объединить угледобывающие, железнорудные и сталелитейные мощности сначала Германии и Франции, а затем и других европейских государств, заявив, что подобный шаг «станет гарантией того, что какая-либо война между Францией и Германией не только немыслима, но и невозможна по материальным соображениям». Уже к 1975 г. эта организация контролировала 90 % выплавляемой стали, 100 % добычи угля и 50 % добычи железной руды в Европе. .

А вообще за истекшие четырнадцать лет удалось сделать многое. И не только в экономике или транспорте. Даже и с архитектурой сильно продвинулись. Хотя «прогрессивная общественность» надо мной ржала. Ну да, повод к этому был, поскольку все это время я вместе с Союзом российских промышленников и еще парочкой общественных организаций, объединявших «денежных мешков» и городские власти, то есть основных заказчиков, упрямо продолжал двигать в массы «псевдорусский стиль». И лишь в последние годы, как про меня писали, «снизошел до модерна», не оставив, впрочем, окончательно и псевдорусского стиля. Причем сделал это, как опять же озвучила «прогрессивная общественность», отнюдь не по-аристократически, а совершенно по-купечески. То есть решив, что российской архитектуре не помешает немного модерна, я со товарищи тут же привлек в Россию «толпы самых популярных архитекторов этого стиля». Ну да, после окончания войны к нам приехали работать или просто взяли шефство над проектами такие великие люди в области архитектуры, как Антони Гауди, Виктор Орта, Хенри Клеманс ван де Велде, Франц Журден, Эктор Гимар, Петер Беренс. Не мог же я упустить момент, когда этих ребят легко было «купить» задешево. У них-то там, в разоренной войной Европе, с новыми стройками сначала было туго. Да и своих архитекторов мы тоже не обидели. Перед началом кризиса, в 1929 году, число возводимых в России зданий в стиле модерн достигло девятисот сорока шести. И это только те проекты, что еще находились в работе. А сколько уже было построено… Я знал, что с началом кризиса строительство почти двух сотен из них остановилось, однако в этом году появились не только первые признаки оживления на старых площадках, но и новые заказы. Например, Игорек Гринчевский в январе этого года заказал Гауди, познакомившемуся с трамваями еще в 1915 году у нас в Петербурге и потому до сих пор не погибшему, проект новой штаб-квартиры своей корпорации в Царьграде, и тот сейчас вовсю тестировал новую модель автомобиля моего бывшего автомобильного завода, впервые в мире оборудованную кондиционером, раскатывая по окрестностям Царьграда и побережью Мраморного моря, — выбирал площадку под строительство…