Наталья Ручей: Притяжение века

– Ты бредишь, – выдавила Бьянка.

– Что ты сделала с сестрой, тварь?!

– Раньше ты называл меня девочкой.

– Маленькая девочка, злая девочка, которая хотела залезть ко мне в постель.

– Ты не был против.

Пальцы усилили давление. Бьянка с трудом могла дышать. Воспоминания калейдоскопом кружились в голове. Она умирает?

День рождения. Ей позволили увидеться с родными. Она причесалась, спустилась в холл, просидела пять часов. Одна. Врачи не беспокоили, пока не пришло время процедур. Таблетки. Стало спокойно и хорошо. Позволили рисовать картины. Картины на дешевой бумаге.

Мэри… Наблюдает, помогает сесть в машину и привозит ее в эти руины. Денег нет, мечтать о собственной студии бесполезно, все разговоры о Поле. Бьянка смотрит в простое, непривлекательное лицо и не может понять за что…

– Бойтесь мечтать, ибо мечты сбываются…

Снова этот голос в голове. Именно он привел ее в ночной клуб, где она встретила Эсму.

– Но когда меня просят о помощи, называют Эмельдой, – говорит девушка. – У тебя есть заветное желание? Загадай и подуй в этот кулон.

Бьянка загадала.

– Подари ей, и оно сбудется, – сказала Эсма-Эмельда и растворилась в толпе так быстро, словно и не было.

– Подари ей…

Совпадение, отмахнулась Бьянка, ведь она не говорила вслух о желании, не называла имени сестры. Чушь! Чепуха! Так не бывает! Но кулон она подарила, и пережила несколько минут унижения, когда сестра сказала:

– Самое главное, что он от чистого сердца, и от тебя, а не то, что дешевый.

А потом свадьба и… Все должно было быть не так! Мэри должна была просто исчезнуть. Она не просила вместо нее другую!

Правду никто не узнает, потому что правда похожа на сумасшествие.

Бьянка закрыла глаза, она утопала в водовороте воспоминаний.

– Я люблю тебя, – говорила сестра. Но то же самое она говорила и Полу. И Пол трахал Мэри с любовью, а ее ставил на четвереньки, как шлюху. Она так давно хотела сказать ему, признаться…

– Я люблю тебя, – прохрипела Бьянка, и пальцы Пола разжались.

– Сумасшедшая.

Не кричал – просто выдохнул. Если бы он всегда был так нежен.

– Сумасшедшая – Мэри.

Он отпрянул, лицо недовольно скривилось. Пока не готов к этому. Поймет позже. Что удерживает его, чтобы избавиться от Другой?

Ушел. Он едва не убил эту тварь, но она отказывалась говорить правду. Он поднялся в свою комнату. Сейчас в ней спала Мэри.

Мэри?

Он удивился, что назвал незнакомку по имени, пусть даже мысленно. Отец Роджер настаивал именно на той комнате, в которой она жила с ним. Он хотел в который раз сказать, что эта женщина с ним не жила, но поддался. В душе теплилась вероятность, что однажды незнакомка откроет глаза и станет его Мэри.

Он усмехнулся. Его Мэри… Пока она была рядом, он ни разу не говорил ей таких слов, а сейчас был готов лепетать без умолку романтическую банальность, но ее не было.

Он ужасно устал за прошедшую неделю, даже стены не могли защитить от крика незнакомки. Спасали только беседы со священником. Кто бы мог подумать, что отец Роджер окажется здесь частым гостем? Меньше всего сам отец Роджер. Несчастный малый – он вроде бы даже похудел.

Пол бросил пить. Сначала думал найти в этом утешение, но несколько раз Мэри (пусть Мэри, так проще) застала его с бутылкой мартини, и оба раза он лишался и покоя, и бутылки.

Его Мэри не замечала маленьких слабостей. Даже больше – поддерживала. Бокал мартини или шампанского – обычное дело для их бесед. Впрочем, все ложь. Никаких бесед не было. Он силился вспомнить, о чем они говорили в последний раз – свадьба, подготовка к свадьбе, список гостей. Она приезжала всего на несколько часов, переехать в дом отказывалась. Говорила, до свадьбы не совсем прилично. Но они занимались сексом, и против этого Мэри не протестовала.

Его Мэри мечтала выйти замуж, эта женщина – нет. По крайней мере, так утверждала.

Пол позволил себе несколько бокалов мартини – пустяк, чтобы легче смириться с окружавшим кошмаром. Поднялся в свою комнату. На его постели спала чужая женщина. Но она была так похожа на его женщину.

Губы потянулись, чтобы проверить, и встретили мягкие, влажные – она ответила, неловко, как в первый раз. Он перевернул ее на спину – лучше видно как лунный свет играет на шее. Рука проследовала за ним.

Ей нравилось – дыхание участилось, она сонно улыбнулась и открыла глаза. И взгляд растерянный и почти как прежде. Она? Сердце забилось как после гонки.

– Привет. – Он постарался говорить тихо, понимая, что она еще не отошла от грез. – Я соскучился.