Гэрет Уильямс: Темное, кривое зеркало. Том 1: Другая половина моей души

И конца этого мы будем ждать еще очень долго.

— Деленн?

— Прости меня, Джон. Я просто… Я просто хотела… Прости.

— Все в порядке.

Шеридан посмотрел на нее. Было странно думать о том, что за последнее время она стала неотъемлемой частью его жизни. Он не знал, действительно ли она желала ему зла, но было ясно, что она сознательно действовала ему во вред. До этого он был слишком занят, — перед ним стояли более актуальные проблемы, но теперь… Пружина, толкавшая его, раскрутилась. Он снова впадал в депрессивное оцепенение. Теперь у него было время подумать… об Анне… о том, что он видел, и что он сделал… о том, что сделала она.

После долгого молчания он посмотрел на нее. В ее глазах была глубокая печаль. Темная и страшная печаль.

— Прости меня, Деленн.

— За что?

— Я отпускаю тебя. Ты можешь больше не задерживаться здесь.

Она посмотрела на него.

— Я… То, что ты сделала на «Парменионе». Я понимаю… Я понимаю, почему… но… Все, кого о ком я забочусь, рано или поздно погибают. Раньше или позже, и чаще всего, по моей вине. Я… освобождаю тебя. Ты можешь отправиться, куда захочешь… Может быть даже, возвратишься домой, если тебя там примут. Я скажу об этом Г'Кару. Я уверен, что у него есть агенты среди минбарцев… Может быть, кто-нибудь из них сможет помочь тебе. Я… не…

— Джон, не надо. Пожалуйста. Не надо.

— Прости, Деленн. Я… я просто…

Она плавно поднялась на ноги, подошла к нему и прикоснулась обеими руками к его груди.

— Мое место… мое истинное место здесь… с тобой. Я говорила тебе, что наши души встречались прежде… и я говорила, что мы принадлежим друг другу. Я… я потеряла все, что мне казалось моим, Джон. Я знаю, что чувствуешь ты. Я не покину тебя. Пойдешь ли ты в огонь, пойдешь во тьму, я всегда буду с тобой.

— Деленн, я…

Она была так близко к нему, почти вплотную. Он ощущал ее дыхание на своей щеке, заглядывал в самую глубину ее прекрасных зеленых глаз, видел ее боль и скорбь. Она была права. Он один — вот все, что у нее осталось. Что будет с ней, если уйдет и он — во тьму и пламя, как, наверняка, он должен будет поступить?

Он наклонил голову. Ее руки обвились вокруг его шеи. Он потерял Анну потому, что не верил ей. Она потеряла Неруна потому, что так распорядилась судьба.

Медленно, нерешительно, их губы соприкоснулись…

Деленн вдруг задергалась и чуть не выпала у него из рук. Шеридан еле успел поймать ее. Она вся дрожала, тряслась, из ее уст вырвался жалобный стон.

Он ударил по коммуникатору.

— Шеридан вызывает медлаб! Врача сюда немедленно! Срочный вызов!

Он вспомнил, какой диагноз врачи поставили ей после превращения. Она вышла из Кризалиса раньше времени. В ней плохо сочетались ДНК минбарца и человека. Биохимия ее тела была крайне нестабильна. Раньше или позже, это должно было убить Деленн. Раньше или позже.

Шеридан схватил ее за руку.

— Деленн! Деленн!

Она не отвечала ему…

— Посмотри на меня! Вален, посмотри на меня!

Ответом было молчание. Белые туманы Грез клубились вокруг Синевала. Он вернулся сюда впервые с того момента, как ему здесь впервые явился Вален.

— Посмотри на меня!

В Галерее Шепотов было тихо. У него не было провожатого, не было покровителя. Не было никого.

— Вален!

Весь Минбар был в трауре. Серый Совет погиб, остались в живых лишь трое. Хедронн пропал, исчез без следа. Синевал полагал, что он уже мертв, но это не имело никакого значения. Совет был разрушен, как Вален и предсказывал тысячелетие назад.

— Ответь мне!

Некоторые наиболее ярые члены касты Воинов посчитали своим долгом отомстить за гибель своих представителей в Совете. Воин убил Мастера. Впервые за тысячу лет минбарцы вновь убивали минбарцев. Калейн вернулся к своему клану и собирал вокруг себя верных ему воинов. Этот проклятый центаврианский посол успел скрыться, отправился на свою родину. Синевал все еще был его должником, но он не собирался отплачивать ему за услугу.

— Вален! Это ли моя судьба? Это я должен был сделать? Разрушить все, что было создано! Стать тем, кто привел наш народ к бездне! Ответь!

ВАЛЕН, ОТВЕТЬ МНЕ!

Гнев Синевала не знал границ, но весь его гнев, все его неистовые слова… были абсолютно бесполезны.

Грезы оставались безмолвны.

Синевал в ярости пошел прочь, но на пороге задержался, окинув взглядом опустевшую Галерею Шепотов, а потом посмотрел на посох, который держал в руках — один из знаменитых девяти посохов Дерхана. Он медленно раздвинул его, а потом вдруг со всей силы швырнул на пол.