Юрий Корчевский: Штурман подплава. Торпеда для «попаданца»

Понемногу, за неспешными разговорами о флоте да о жизни, они «уговорили» бутылку.

— Надо было две брать! — досадовал Иван.

— Да хватит, а то голова завтра болеть будет, — попытался его урезонить Володя.

— Завтра же выходной, спи хоть до обеда!

— Времени-то — уже двенадцать, куда идти?

— Соседи добрые всегда есть. Через комнату мичман Пафнутьев живет, схожу к нему.

Иван вышел и вскорости вернулся, держа в руке бутылку. Потряс ею:

— Во, «шило» взял!

«Шилом» на флоте назывался технический спирт. Выдавался он для ремонтных работ: протирки контактов в электрике, промывки деталей. Промывали бережно, экономя каждую каплю, потому как сэкономленный пили.

Иван щедро плеснул «шило» в стаканы. Володя понюхал. Пойло било в нос резким запахом.

— Небось из опилок делают!

— Что ты носом крутишь, как вошь на гребешке? Пей! — поторопил его Иван и первым опрокинул в себя стакан. Потом не дыша запил водой и выдохнул.

— Учись, как «шило» пить надо.

Не хотелось Володе пить эту гадость, но вроде неудобно было показаться слабаком перед старшим товарищем. Он выпил, запил водой. Желудок и пищевод обожгло.

— Закуси, а то после водочки «шило» быстро в голову ударит.

Аппетит после выпитого пришел зверский. Они съели почти всю закуску, оставив только хлеб и нетронутую банку шпрот.

— Давай за лодку! Семь футов под килем!

Выпили еще. У Володи начала кружиться голова, комната качалась.

— Э, парень, да ты совсем осоловел. Ложись-ка в койку.

Володя кое-как разделся и улегся в кровать. Не привык он в курсантах к спиртному, не понимал удовольствия в дурмане. Немного выпить за компанию — это да, можно, но не напиваться же в хлам.

Утро было тяжелым. В голове стучали даже не молотки — молоты.

Володя полежал, не открывая глаз, попытался вспомнить вчерашние события. Да, выпили они с Иваном. Но он же разделся, лег в постель на своей кровати. Тогда почему гудит электромотор? Или они на подлодку пришли?

Володя открыл глаза. Он точно в каюте, стенка плавно переходит в потолок. И лежит он не на кровати в общежитии, а на рундуке. Вот и переборка рядом, крохотный умывальник. Только каюта маленькая, тесная — не его. И воздух спертый. «Я точно на подлодке, но не на своей», — сделал Володя вывод. Ну не хотел же он «шило» пить! Наверное, вчера спьяну забрели на стоянку списанных или законсервированных подлодок. Стыдуха-то!

Володя поднялся. Его покачивало, но не от волнения на море, а после вчерашнего. Босыми ногами он подошел к зеркалу, висевшему над умывальником, и отшатнулся. На него смотрело абсолютно чужое лицо!

Володя был русым, безусым и безбородым молодым парнем 23 лет. А на него из зеркала смотрел мужчина лет тридцати пяти, брюнет, с жестким ежиком волос на голове и усиками над губой.

Володя потрогал поверхность зеркала, и пальцы его наткнулись на прохладное стекло. Значит, это не страшный сон. Может, крыша после «шила» поехала? Как говорят в народе, «белочка» пришла? Однако они и выпили не так уж и много, запоя не было. Не алкоголик он!

Володя стоял в замешательстве. Потом вымыл лицо, утерся полотенцем, потрогал лицо руками. Кончиками пальцев он ощущал щетинки усов, чувствовал прикосновения к шершавой обветренной коже. Бред какой-то! Может, все-таки сон? Он ущипнул себя за шею и вскрикнул.

Мозг не мог осознать произошедшего.

Володя посмотрел в зеркало. У отражения даже глаза были не его. У него глаза серые, а у этого типа в зеркале — карие. Кто-нибудь может объяснить, что с ним произошло?

У Володи даже голова закружилась. Он уселся на рундук и осмотрел себя. Тельняшка на нем, трусы — все то, во что вчера он был одет. Может, он впал в кому и пролежал так с десяток лет? Отпадает, потому что на нем тогда пижама больничная должна быть, а не тельник, и он на кровати в госпитальной палате должен находиться. Он же явно на подлодке. Переборки лодочные, едва заметная вибрация палубы, журчание воды в балластных цистернах. Он не мог ошибиться!

Володя рывком встал, открыл дверцу шкафа. На вешалке висела форменная флотская одежда, но не такая, какую носил он: без погон, с нашивками на рукаве — серебряной звездой, одной узкой и двумя широкими серебряными полосками. И ремень с кобурой тоже странный.

Володя расстегнул кобуру, вытащил пистолет и удивился. В армии и флоте уже лет шестьдесят как личным оружием офицеров является пистолет Макарова, или, иначе, ПМ. А он держал в руках ТТ, с которым воевали наши деды. И год выпуска его удивил — 1940-й!